— Алло?

— Не выходи из машины.

— Что?

— Трудовик сидит в машине в сотне метров от тебя.

Глория быстро огляделась.

— Не верти головой! Он наблюдает за тобой в оптический прицел.

— Чёрт! — вырвалось у девушки. — Мне что, лечь?!

— Не надо. Он не станет стрелять через стекло. Пуля может отклониться. Дождётся, пока ты выйдешь из машины. Со мной Мортенс, мы в «Опеле» на углу. Трудовик тебя тут караулит уже два часа. Мортенс следил за ним, пока не увидел, что у того винтовка. Тогда позвонил мне. Сейчас мы подрулим к нему и будем брать. Так что сиди пока.

— Ясно! — севшим голосом проговорила Глория. — Давайте быстрее!

— Уже едем. Не опускай телефон. Пусть он думает, что ты не выходишь из машины, потому что разговариваешь.

Спустя несколько минут откуда-то донеслись крики — похоже, всё обернулось не так уж гладко. Затем раздался выстрел — значит, кто-то из полицейских открыл огонь (у трудовика, конечно, был глушитель). Интересно, он оказал сопротивление, или парни шмальнули для острастки?

Глория поняла, что не выдержит. Протянув руку, открыла дверь и ужом выскользнула из машины, оказавшись по другую сторону. Осторожно выглянула над капотом. Пол выволакивал из машины трудовика. Тот не сопротивлялся. Полицейские что-то кричали, в руках у Мортенса был пистолет. Глория выскочила из-за машины и со всех ног помчалась к ним. Когда она подоспела, Пол уже надел на трудовика наручники и положил лицом на капот. Мортенс засунул оружие в кобуру и принялся его обыскивать.

— Кто стрелял?! — выдохнула следователь, останавливаясь. — Все целы?!

— Я, — отозвался Мортенс и, нырнув в машину, вытащил винтовку с глушителем. — Ничего себе! — присвистнул он. — Дорогая вещица. Где взял?

Глория взглянула на трудовика. На его лице ничего прочитать было нельзя.

— Он стрелял? — спросила девушка.

— Пытался. В нас.

— Поэтому я и пальнул, — пояснил Мортенс.

Глория заметила дырку в лобовом стекле «Фиата». Пуля должна была застрять в сиденье рядом с водительским. «Опель» стоял перед автомобилем трудовика — значит, полицейские его объехали.

— Что это? — спросила Глория, забирая у Пола чёрную тряпку, которую передал ему Мортенс.

— Маска. У этого вот нашли.

Девушка расправила добычу и присвистнула: маска в точности соответствовала описанию демона, которого сын Виннер видел в школе!

— Такие продаются в магазинах игрушек в отделе приколов, — заметил Мортенс. — Я сыну как-то на Хэллоуин покупал похожую.

— На фига она ему? — поинтересовался Пол, взглянув на трудовика.

— Дядя пугал детишек, — отозвалась Глория. — Демона изображал. Того, который якобы плохих родителей наказывал.

— Что за маскарад?! — нахмурился Пол.

— Легенда должна быть надежной, — сказала Глория, глядя на трудовика. — Нужны свидетели, желательно напуганные. Везите его в отдел. И спасибо, парни! Если бы не вы, я была бы трупом.

— Не за что, — отозвался Пол. — Просто помни, кто спас твою задницу.

— Уж не забуду.

— Загружай, — кивнул Пол Мортенсу, и тот потащил трудовика в машину. — Ты с нами, Глория?

Девушка вздохнула. Похоже, ни отдохнуть, ни поспать сегодня не удастся.

— Да, конечно, — кивнула она. — Само собой.

Глава 57

Допрос шёл медленно. Задержанный отвечал на вопросы неохотно и выглядел напуганным, но не тем, что оказался в полиции. У Глории сложилось странное ощущение, будто он боялся чего-то, о чём ни в какую не желал говорить. Девушка придвинула листок с записями, которые делала по ходу допроса. Разрозненные бессвязные фразы, которые ронял задержанный. Из них внимание привлекала одна: «Красный дракон с семью головами и десятью рогами, и на головах его семь диадем». Его трудовик то ли особенно боялся, то ли наоборот рассчитывал на его помощь. Эх, жаль, нет Криса! Он-то, наверное, понял бы, о чём речь.

Глория задумалась, переведя взгляд на окно, за которым мерно раскачивались мокрые деревья. Трудовик не мог убивать. По крайней мере, женщины — не его рук дело. У него алиби. Но священника-то он прикончить мог. Как и Нокс. Вот только медэксперт заметил бы, что почерк разный. Такие вещи не подделаешь. Кстати, насчёт маски. Это доказывает, что трудовик изображал демона. Значит, слухи о том, что можно «заказать» своих родителей, распускал либо он, либо его сообщник. А школа тут причём? Ну, убили два психа тёток, священника завалили. А как всю школу к этому приплести? Хм… Есть, правда, одна деталь: все учителя в этой школе имеют пробелы в биографии. Словно выпал целый кусок. И никаких сведений об этих периодах их жизни найти не удалось. Может, их набирали на работу именно по этому принципу? Похоже на банду. Или тайное общество. Кто главарь? Директриса? Может, да, а может, и нет. Для начала надо взять Нокса. Учитель английского сейчас в спортивном лагере с детьми. Можно взять его там, но лучше дождаться возвращения. И арестовать прямо у школы. Допросить, а там уж смотреть, что делать дальше.

Вопросов накопилось море. Например, откуда у трудовика винтовка? Или почему исчезли данные из ноутбука священника? Тут явно поработал хакер высокого уровня. И кто стёр данные?

Глория тяжело вздохнула. Затем встала, отперла сейф и достала коробку патронов. Распихав запасные магазины по карманам, села за компьютер и открыла текстовый редактор. Нужно оставить отчёт о расследовании — на всякий случай. Кто знает, чем закончится то, что она задумала — возможно, она уже не вернётся.

Закончив печатать, девушка зашла в почтовый ящик и создала письмо, забив в него адреса своих оперативников и мистера Пибоди, затем установила время отправки, прикинув, когда должна вернуться.

Было ещё одно дело, которое она не хотела оставлять на потом. Глория набрала телефон мистера Робсена.

— Алло? — раздался через пару гудков голос психиатра.

— Это лейтенант Глостер.

— А, здравствуйте. Чем могу?

— Вы посмотрели то, что я вам переслала?

— Разумеется. Если хотите, подъезжайте через часик — у меня как раз будет свободное время.

— К сожалению, не смогу. Ответьте мне на пару вопросов по телефону, если не затруднит.

— Ну, если только на пару. Ко мне сейчас пациент придёт.

— Я вас не задержу. Мог ли Нокс совершить убийства из чувства мести?

— Почему нет? Как я понял, жертвы несправедливо обвинили его.

— Вроде того. По крайней мере, я уверена,