Костяника не обиделась. Обидчивость была для них сейчас непозволительной роскошью.

– Надеюсь, больше причин для задержки нет? Тогда пойдемте. Его преподобие не любит ждать.

Шли довольно долго, плутая по бесконечным лабиринтам лестниц, мостиков, открытых настенных галерей и закрытых переходов. Кое-где хватало естественного освещения, попадавшего внутрь через узкие бойницы, кое-где горели факелы, а кое-где – не очень яркие электрические лампочки. Вот, выходит, для чего здесь использовались ветряки…

Виктор уже потерял счет стражникам, которые молча расступались перед ними, и начал сомневаться в том, что сможет найти дорогу обратно.

– Долго нам еще топать? – не выдержал Костоправ, когда они вышли на открытую смотровую площадку.

– Его преподобие там, – лаконично ответил трехбровый, указав на башню с внушительной пристройкой, возвышающуюся на скалистой вершине. На башне развевался самый большой штандарт, а вот ветряков не было. Зато стояли бомбарды и даже пулеметы – аж две штуки, и притом не самого мелкого калибра. Из-за каменных зубцов выглядывала стража. Поблескивала оптика: кто-то из стражников смотрел в бинокль.

Преодолеть последний участок пути им позволили не сразу.

Сначала очередная стража (пара мечников, копейщик, стрелок с самопалом и Стрелец, вооруженный короткоствольным автоматом), охранявшая узкий проход, пропустила трехбрового к небольшому столику с диковинным аппаратом.

Пластиковая коробка, уходящий куда-то в стену провод с прохудившейся обмоткой, сквозь которую в свете электрической лампочки поблескивала медная проволока, два рычажка, странного вида трубка… Ее рыцарь-проводник приложил к уху и рту. В нижнюю часть трубки он говорил, а через верхнюю, похоже, слушал. Виктору даже показалось, что он тоже различил чей-то искаженный хриплый голос, доносящийся из трубки. Впрочем, разговор велся на языке, которого Виктор все равно не понимал.

– Еж твою медь! – тихонько пробормотал Костоправ, скользнув взглядом по медному проводу, тянувшемуся от переговорного устройства. – Это что за бандура такая? Неужто телефон?!

Виктор тоже слышал об аппаратах, посредством которых до Бойни люди переговаривались на расстоянии. Вероятно, Инквизиторский замок был телефонизирован, и на это тоже уходила часть энергии ветряков.

Судя по всему, трехбровый сообщил кому-то (возможно – самому Магистру) по телефону о прибытии гонцов и вызвал фуникулер.

До башни они добирались по канатке во вместительной подвесной кабине – что-то вроде воздушной автоповозки – и в компании двух угрюмых арбалетчиков, дежуривших у бойниц.

Канатная дорога работала все-таки за счет мускульной силы. Виктор увидел сверху, как на небольшой огороженной площадке низкорослый быконь, понуро опустив голову, вращает оплетенное ремнями и цепями колесо, которое приводило в движение их подвесной транспорт.

Впрочем, в самой кабинке тоже имелся ворот, явно предназначенный для автономного движения. Если быконя внизу убьют или случится какая-нибудь другая неприятность, экипаж воздушной повозки мог самостоятельно перетащить ее по направляющим тросам куда нужно.

Повозка двигалась медленно, с легким скрипом, ощутимо покачиваясь под порывами ветра. Честно говоря, было страшновато: не дай бог трос оборвется. А грохнуться с такой высоты – мало не покажется.

– Не беспокойтесь, – провожатый заметил их тревогу. – Тросы крепкие, гондолы надежные. Не порвутся, не упадут.

– Гандо… что? – нервно хмыкнул Костоправ. – Не порвутся, говоришь?

– Помолчи, а? – поморщился Виктор. Пошлости лекаря и в обычное-то время сильно утомляли, а сейчас и вовсе были не уместны.

Молчали, пока не добрались до башни Магистра.

Там на верхней довольно просторной площадке их встретили десятка полтора стражников, среди которых оказалось с полдюжины Стрельцов, вооруженных старыми стволами. В сторонке стоял невысокий рыцарь в шлеме с опущенным забралом. На груди у рыцаря висели компактный пистолет-пулемет и бинокль. Судя по тому, что Инквизитор с закрытым лицом не принимал участия во встрече гонцов, а лишь наблюдал за ней, это была какая-то местная шишка. Начальник башенной стражи, что ли?

«Все равно мог бы, блин, и поднять забрало, – подумал Виктор, испытывая легкое чувство беспокойства. – Чего он закрылся как перед боем? Вроде ж все свои». Инквизиторы, во всяком случае, должны были думать именно так.

Или охрана Магистра всегда настороже? Бдит вне зависимости от обстоятельств?

– Его преподобие ждет, – сообщил трехбровый. И добавил: – Сдайте оружие.

Сдали. А что делать? Виктор, правда, немного удивился. Если изначально предполагается, что в войске Святой Инквизиции все такие верные, преданные, Посвященные и вообще крепко приложившиеся лбом о Ковчежец с крестиком, зачем тогда разоружать посетителей? Дань традиции? Перестраховка?

– Обнажите головы.

Ну да, еще одна неудобная традиция: на аудиенцию к Магистрам в шлемаках не пускают.

Прежде чем поднять забрало и отдать шлем, Костяника крепко зажмурилась. Виктор помог повязать на глаза девушке черную повязку. Будем надеяться, что она поможет.

Инквизиторы этим не удовлетворились. «Гонцов» развели в разные стороны и обшарили. Даже Костянику со Змейкой охлопали – быстро и деловито, впрочем, без намека на мужской интерес. Но все равно жуть как неприятно! Что за манеры, в самом деле? Вернее отсутствие таковых.

– Э-э-э, грабли там не распускайте! – предупредил Виктор. – Девчонок не лапайте.

– Руки, суки! – коротко, но выразительно прорычал Костоправ.

Однако заводиться по-настоящему было поздно. Во-первых, вряд ли их кто-то понимал, кроме переводчика. А во-вторых, скорый обыск уже закончился. Кроме добровольно сданного оружия при «гонцах» больше ничего недозволенного не нашли. Только Крестовика и грамоту. И то, и другое у них изъяли.

– Вообще-то письмо мы должны передать его преподобию лично в руки, – вяло запротестовал Виктор.

Трехбровый кивнул. Но, как показалось Виктору, не ему, а начальнику башенной стражи. Тот отдал короткий приказ. Из-под опущенного забрала слова прозвучали глухо и пугающе.

Острое чувство тревоги, кольнувшее сердце, все-таки немного запоздало.

* * *

На них навалилась неожиданно и со всех сторон. На каждого – по три человека.

Девчонок подмяли сразу. С Виктором и Костоправом крестоносцам пришлось немного повозиться, но внезапность нападения и численное преимущество были сейчас на стороне Инквизиторов. Всех четверых прижали к каменному полу, заломив руки за спину.

Проклятье! И что бы это значило?

– Мы гонцы! – прохрипел Виктор, пытаясь найти взглядом трехбрового, но видя перед собой лишь сапоги стражников.