Вероятно, автору этого романа Стивену Гулду не нравится, когда созданных им персонажей публично изображают в таком виде, даже несмотря на то, что фанфик имеет демонстративно некоммерческий характер и никак не влияет на долю рынка, занятую «Телепортом». Однако авторы оригинальных текстов не имеют возможности указывать, каким образом должны изображаться созданные ими герои в правомерной пародии, так почему же к фанфикам мы должны относиться иначе? В конце концов, когда автор — художник, писатель, музыкант, кинематографист — создает произведение искусства и всеми силами добивается его известности в сфере потребления, его произведение становится объектом, связь которого с обществом бесспорна. Еще до истечения срока действия авторских прав произведению, укоренившемуся в нашей культуре, приходится мириться с появлением побочных интерпретаций. Наглядный пример — «Звездные войны». Люк, Йода и Дарт Вейдер стали символами, прочно вживленными в нашу культурную грамотность. И с коммерческими целями, и в пародийном тексте можно негромко произнести скрипучим голосом: «Мудрым ты стал» — и почти все вокруг поймут намек.

В течение длительного времени Лукас придерживался политики почти полного невмешательства в творчество своих фанатов. Поначалу эта снисходительность распространялась только на фанатские фильмы, позднее — на фанфики. Один из фанатских романов по мотивам «Звездных войн» даже был запущен в продажу, но компания LucasArts позаботилась о том, чтобы его быстро удалили с Amazon.com. Автор фанфика навлек на себя гнев всего фанатского сообщества за попытку заработать деньги своим произведением (Goldberg, 2006).

Дж. Роулинг даже поощряет авторов фанфиков. А кинокомпания Warner Bros., снявшая цикл фильмов о Гарри Поттере, разместила на своем сайте рекомендации для авторов фанфиков.

Создатели этих текстов пока что подчиняются желаниям авторов не распространять плоды своего труда в интернете. Вероятно, поэтому наиболее серьезным юридическим противодействием, с которым приходится сталкиваться большинству авторов фанфиков, является предупреждение об удалении их произведений из интернета. К примеру, несмотря на популярность «Вавилона-5», из-за соответствующего требования автора в сети можно отыскать всего лишь несколько фанфиков по этому сериалу.

Участники фанатского движения, и особенно члены Организации преобразованных произведений (OTW) утверждают, что фанфики следует рассматривать как пример добросовестного использования. Это не реабилитирует авторов фанфиков полностью, поскольку подобный довод пользуется незначительным успехом в качестве оправдания при разбирательстве дел о соблюдении авторских прав. Но по крайней мере той степени легитимности, которой фанфик обладает сейчас, может быть придана некоторая определенность. По сути дела, написание фанфиков представляется нормальной и ожидаемой тактикой начинающих авторов. Высказываясь в их поддержку, Кэрол Пинчефски, сама активно пишущая фанфики, замечает: «Столько людей создают фанфики, даже не подозревая, что подобные вещи уже кем-то написаны и существуют! Я начинаю считать научную фантастику и фэнтези плавильным тигелем для идей, желая верить, что фэндом и творчество естественным образом продолжают друг друга» (Pinchefsky, 2006).

Отличается ли хоть чем-нибудь написание истории, где используются чужие персонажи и место действия, от подражания в других видах искусства? На протяжении всей истории развитие в сферах живописи, литературы, театрального искусства и кинематографа означало одно — подражание и выбор чужих произведений в качестве фундамента. Существует масса свидетельств тому, что Шекспир использовал в своих пьесах сюжеты предшественников и даже современников. Шекспировская пьеса, которую по сегодняшним законам об авторском праве следовало бы признать самостоятельным, а не производным текстом, — скорее, исключение, а не правило.

Конечно, авторы фанфиков не могут без разрешения продавать свои произведения, где фигурируют защищенные авторским правом персонажи. Но тем не менее права на созданные ими тексты принадлежат самим авторам фанфиков. Возможно, это покажется несправедливым, ведь основой для таких произведений становятся защищенные объекты авторского права, однако нормы права гарантируют авторам фанфиков некоторое признание. Например, когда 12-летняя французская писательница Мари-Пьер Коте в 2007 году подписала контракт на публикацию своей книги «Бессмертная Лаура» (Laura l’Immortelle), СМИ наперебой расхваливали юное дарование. Но вскоре обнаружилось сходство книги с циклом «Горец» (Highlander). Позднее выяснилось, что Коте «позаимствовала» 99 % своего произведения у автора фанфиков по мотивам «Горца» Фредерика Жоржа, который выложил свой роман-фанфик «Пепел и ветер» (Des cendres et du vent) в интернет для бесплатного скачивания еще в 2001 году (Morissette, 2007). В конце концов, несмотря на то что Жорж не имел права на публикацию своего фанфика, у него были законные основания запретить Коте называть этот роман ее собственным. Жорж получил небольшую компенсацию от издательства, а печать книги была прекращена после выхода первых 5000 экземпляров, хотя сведения о ней по-прежнему можно найти на Amazon.com со статусом «нет в наличии».

В отличие от других форм нарушения авторского права, фанфики не претендуют на звание нового продукта. Но если творцы оригинальных произведений способны создавать новые миры и персонажей, авторы фанфиков просто дополняют любимые произведения, несмотря на их защищенность законом об авторском праве. Фанфик — такой же результат творчества, как и произведение, лежащее в его основе. Вероятно, по той причине, что авторы фанфиков избегают коммерциализации своих произведений и с уважением относятся к требованиям авторов оставить их произведения в покое, медиагиганты придерживаются по отношению к ним политики невмешательства, несмотря на явное нарушение закона. Тем не менее зловещим знаком кажется то, что авторы фанфиков и правообладатели продолжают хранить молчание, — ведь когда настанет день расплаты, закон окажется на стороне правообладателей. Если нынешние аргументы о добросовестном использовании не имеют успеха в суде, на что могут надеяться создатели той формы творчества, которая остается даже без этой защиты?

Слово «хакер» до сих пор вызывает у людей негативную реакцию. По милости компьютерной индустрии его смысловая нагрузка — всевозможные противоправные действия. Но сегодня, к примеру, общепринятую трактовку термина «пират» следует считать ошибочной. Аналогичным образом, термин «хакер» тоже должен быть пересмотрен и защищен от целого ряда сомнительных допущений. Любое допущение, касающееся вины хакера или нанесенного им ущерба, должно принимать во внимание характер того, что именно он «хакнул», взломал, дизассемблировал или просто изучил. По-прежнему популярным остается заблуждение, согласно которому хакинг автоматически преобразует свой объект или систему в жертву.

К примеру, монополия Apple и оператора мобильной связи AT&T превратилась в станок, печатающий деньги и вызывающий дружные стенания пользователей Apple. Когда iTunes, перегруженный ТСЗАП, вынудил пользователей покупать музыку для устройств Mac, это было встречено резким сопротивлением. Многие, не желая мириться с таким новшеством, думали, что Apple постарается избежать еще одного узкого места, действие которого полностью противоречит желаниям потребителей. Однако упрямство компании, предоставившей AT&T монополию на несколько версий iPhone и новый iPad, породило новую разновидность взлома, названную «джейлбрейком» (jailbreak), — установку «неродных» приложений и «разлочивание», — это избавляет пользователей iPhone от необходимости обращаться за услугами телефонной связи к AT&T. Причины подобных действий различны, большинство людей готово и впредь пользоваться услугами своего нынешнего провайдера, надеясь, что при этом будет достаточно просто переставить SIM-карту с прежнего телефона на iPhone.