возмущением. Хотя, по логике, они должны были все принять, и усыпив мою бдительность, ударить. Да и не сильно они возмущались, если честно, и как мне кажется, вообще не восприняли меня всерьез. Потому что им глубоко плевать на мои требования и исполнять они их не собираются. А это может означать только одно — что меня списали. Что они знают такого, чего не знаю я? Вопрос ценой в жизнь.

То, что папаша выставил себя на посмешище, это и дураку понятно. Ну, дураку-то понятно, а вот мне нет. Ключевой вопрос — зачем? Что ему пообещали такого, что это смогло перевесить репутационные потери, которые неизбежно будут. Деньги? Власть? Романову в гарем?

Нет, надо бежать из этого города, иначе я до совершеннолетия точно не доживу. Вот только куда? Да в ту же Москву. Под лампой, как известно, всегда темно. Там мне легче будет затеряться. К черту экзамены вместе со школой, к черту папашу с его закидонами! И аристократы пусть отправляются в Навь — не жалко. Пока не верну магию, мне с ними тягаться смысла нет. Можно было, конечно, не борзеть и принять их условия, но это бы означало потерю лица. Я бы сам им дал возможность вытирать об меня ноги. И позже мне бы это обязательно аукнулось. Такие вещи не забываются и через сто лет.

Все, решено. Сегодня ночью активирую следующую точку, а завтра валю куда подальше, благо, все документы у меня на руках. За границу нельзя, там мой путь легко отследить, в глубинку тоже — там любой новый человек привлечет внимание. Значит, всё же Москва. Проскочу пару городов, меняя такси, а после на поезде поеду дальше. Меня, естественно, начнут искать, но думаю, я сумею спрятаться. Только Иванова из Тайного сыска предупрежу, чтобы он мог меня найти.

Утром поеду якобы в школу, после чего и сорвусь. Пока очухаются, пока отследят путь, я буду уже далеко...

Глава 23

Поместье Милодарского то же время.

— Их Сиятельства Тимофей Владимирович и Анастасия Владимировна покинули поместье.

— Спасибо, Вить, пока можешь быть свободен.

Поклонившись, слуга тихо вышел, плотно закрыв за собой дверь.

— И что вы думаете, господа?

— Щенок!!! Злобный маленький щенок, которого надо было утопить еще при рождении!!! —от былого спокойствия Астахова не осталось и следа. — Моя дочка, моя красавица Верочка лишилась глаза из-за этой твари! Вы знаете, сколько заломил лекарь за лечение?! Миллион!!! Откуда такие цены, позвольте спросить? Да я, даже если все продам, не наберу и половины этой суммы!

— Ну-ну, не прибедняйтесь, Иннокентий Валентинович. Нам-то прекрасно известно про ваши доки и склады на Исете. Продадите пару, вот вам и нужная сумма на лечение любимой дочери...

— Позвольте, о каких — таких складах вы говорите?..

— Оставь, не делай из нас глупцов, Кеша. Мы все прекрасно знаем. Ты не хотел о них говорить — твое право, но прикидываться нищим перед нами смысла я не вижу. Да я вообще не понимаю, насколько надо не любить собственную дочь, чтобы зажать деньги на ее лечение. Но это дело твоё, речь сейчас не о том. Что будем делать с Мышкиным, господа?

— Лично я собираюсь заплатить, -откинувшись в кресле, сделал глубокий глоток кофе Лисицин. Потом поморщился и плеснул в кружку добрую порцию коньяка, и допил ее залпом.

— Ты в своем уме?!! Отдавать деньги этому, этому...-Астахов аж задохнулся от возмущения.

— Именно этому, с которым я абсолютно не желаю ссориться — да и вам не советую. Есть в нем что-то эдакое, непростое... Мальчишка далеко пойдет, вот поверьте мне, и видеть его во врагах я не собираюсь.

— Чушь все это. Вы видели, как он с нами разговаривал? Как с людьми низшего сорта. Нет, господа, вы как хотите, но от меня он ни копейки не получит!

— Вы готовы рискнуть жизнью дочери? — Милодарский был спокоен, будто уже принял какое-то решение.

— Не думаю, что до этого дойдет. Уверен, что мы отделаемся всего лишь штрафом. Самому князю не выгодно иметь нас во врагах. Он далеко, а мы тут, и чтобы он там себе не думал, истинные хозяева города — мы.

— Князь? Вы думаете, он за нас заступится после того, как сам же все и предложил организовать? Проигравших никто не любит, а мы проиграли. Мы, взрослые люди, слили партию неопытному юнцу.

— Неопытному? Да это матерый хищник, что уже вцепился в добычу и пустил кровь. Заметьте, именно нашу с вами кровь!

— А что, если сообщить о его требованиях князю? Он же нас втравил в это дело, вот пусть сам и разбирается со своим сыном.

— Я уже это сделал, -ответил Милодарский, -и он даже прислал ответ.

— И какой же?

— Разбирайтесь сами.

— Дьявол! Уверен, это не сынок додумался о деньгах, а отец постарался! -Астахов в гневе стукнул кулаком по столу. —Мы ошиблись, господа, доверившись ему и пойдя на поводу его требований. А теперь нам надо платить за это из своего кармана?!! Да как он смеет!!!

— Он-то смеет, а что смеем мы? Я вообще не понимаю, зачем мы в это ввязались. Какой-то бред, если честно — унизить сына, сломать его...Нет, господа, надо решать — и быстро.

— Я уже все решил, -заметил Лисицын. — Вы в этом споре забыли про одну личность, которую мы сегодня наблюдали. Алгомская — цепная псина Громовых — Романовых. Да, именно в этом порядке следует называть правящую династию. Какого черта она примчалась в Екатеринбург? Зачем явилась на день рождения Ирины? Ответ банален — ее интересует Тимофей. Вы же видели, как она к нему липла с мордой текущей самки!.. Случайность? Совпадение? Нет, господа, тут что-то нечисто, но лезть в дела Тайного Сыска я не намерен. Мне слишком дорога моя жизнь.

— Алгомская, -презрительно сплюнул Астахов. —Ей нет дела до нас и наших внутренних разборок. А вот то, что она примчалась из Москвы к этому пацану, говорит о том, что им заинтересовались на самом верху. Чем им может быть полезен обычный пустой, которого скоро выпнут из рода?

— Он не пустой, если вы этого не заметили. Демонстрация наличия магии была более чем убедительной. Возможно, нас или ввели в заблуждение, или сами не знали, что его источник цел, хотя и уверен, что поврежден. Таким образом, нравится нам это