на неё. Аня же лихорадочно прикидывала, поймут ли они, если она откажет в сеансе для призрака.

- Ты так уверен, что она маг? – напомнила она. – А если мы начнём помогать её магическим силам возрождаться, и вдруг окажется, что Конгали – обычная девочка? Станут ли более чёткими в таком случае линии заклятия?

- Агни, тебе жалко, что ли, посмотреть, что будет? – чуть не обиделась Кристал. – Ну, Агни! Ну, пожалуйста!

Продолжая мысленно разговаривать сама с собой, Аня поморщилась, стараясь быть поверхностной и уводя мысли от главного, что заставляло её холодеть от нехороших предчувствий: «И чего ты заупрямилась? Из-за того, что не получишь денег, помогая девочке? Но ведь нельзя быть постоянно меркантильной! Надо сделать что-то и от души!»

- Никас, - уже безнадёжно позвала она. – Ты же тоже может вливать силы карточками с рисунками!

- Вдвоём мы сделаем это быстрей и сильней.

- Давай не сегодня! – чуть не взмолилась Аня. – Это будет уже второй сеанс, а я после первого чувствую себя немного слабой! – «Вот я и в самом деле бессовестная!» - И, Никас. Почему бы не предложить Кристал поучаствовать в этом ритуале? Она хоть и неопытна, но ведь наличие дара у неё признали!

- Можно, да? – обрадовалась девочка. – Никас! Можно?

И они уселись снова на диван, чтобы обсудить, каким образом можно действовать совместно. Пока все смотрели на них, Аня выскользнула из мастерской и побежала на кухню. Готовя ужин, она с недоумением вслушивалась в себя, не понимая: «Почему я отказала в сеансе Конгали? Ведь это легко – сесть перед ней и всего лишь интуитивно нарисовать её силу? Тем более – можно было бы проверить, есть в ней магическая искра, нет ли. Почему? Почему мне не хочется помогать ей? Только потому, что моя помощь обнаружит для остальных мансарду? Глупости какие-то… А то, что я подумала ранее… может, я себя только накручиваю?»

Примчалась Лисса. Задыхаясь от бега, начала рассказывать, как здорово было гонять с Коаном по просторной гостиной и как жаль, что Кристал занята… Аня заставила малышку помыть руки и вручила ей стопку посуды для столовой. Глядя вслед пыхтящей Лиссе, она продолжала думать: «Неужели этот страх останется со мной навсегда? Страх перед бедностью? Поэтому я прячу деньги от Никаса и помалкиваю о том, сколько я получила? Поэтому боюсь за источник будущих кукол – за мансарду? Или боюсь за неё, как источник будущих бед? Жаль, я не знаю хорошенько здешнего законодательства… Или все мои мысли – такой выверт психики?»

Но вскоре ей пришлось прервать размышления: обитатели дома гурьбой потянулись в столовую. Аня отнесла служанкам их ужин и присоединилась к едокам, которые уже уселись за стол. Пока ели основное блюдо – сидели без разговоров. Но едва начали пробовать десерт, как Кристал склонилась над столом, чтобы увидеть старшую сестру и сообщить:

- Мы уже целый план составили, как будем искать Конгали и одновременно вливать в неё магию. Агни, это так интересно! Греди обещал нарисовать ещё один её портрет! А Кеган сказал, что ему не хочется рисовать одно и то же!

- Греди её рисует, потому что она ему нравится, - лениво сказал Кеган.

- Ты! Закрой свой дырявый рот! – обозлился брат.

- Успокоились! – велел Никас. – Мне тоже эта симпатичная девочка нравится. – И улыбнулся Оноре, которая правильно поняла его шутку и улыбнулась в ответ.

Они ещё немного порассуждали, с чего начинать расследование странного дела с Конгали, и разошлись. Только Кристал и Онора остались и помогли Ане с посудой.

… Ближе ко сну Аня сидела в своей комнате, набивая две куклы мягкой корпией. Почудилось, что тень какая-то скользнула возле двери. Подняла глаза, а там Конгали появилась. Призрачная девочка нерешительно подплыла к ней и «села» рядом. Уверившись, что Аня смотрит на неё вопросительно, показала пальцем на свою шею. Следующее движение – словно прочертила треугольник от шеи острым концом вниз, и в пальцах у неё появилось нечто круглое. Конгали серьёзно взглянула на Аню и, как в прошлый раз, приложила указательный палец к своим губам.

- Ты не хочешь, чтобы кто-то знал о медальоне? – прошептала Аня.

Девочка закивала.

- Не скажу. – И покачала головой, усиливая обещание. С уст рвалось: «А почему? Не расскажешь? Мне ведь эта тайна тоже нужна, чтобы оставалась тайной…» Но умом Аня понимала: Конгали снова промолчит, а потому только вздохнула, глядя на девочку.

Но выяснилось, что визит призрака не закончился на обещании. Конгали дотронулась до локтя Ани. Ощутив холодное прикосновение, она спросила:

- Ты ещё что-то хочешь сказать?

Призрачная девочка изобразила движение, словно берёт её за рукав блузки и ведёт за собой. Пришлось отложить куклу и последовать за странным проводником.

Хм. Опять коридор, выводящий к террасе-пристрою, на озеро. Почти достигнув двери, Аня неожиданно сообразила, зачем ведёт её сюда Конгали. А потому обернулась к ней и тихо сказала:

- Спасибо. Дальше я сама.

Призрачный, едва светящийся силуэт растаял в темноте. А Аня постояла немного перед дверью, где ждал её Таеган, и потянула за дверную ручку.

Глава 16

Он сидел на её любимой когда-то скамейке, под навесом террасы. Любимой эта скамья была особенно в первые дни внезапного появления Ани в этом мире. Тогда она ещё плохо ходила, часто уставала, а потому частенько отдыхала. А где лучше отдыхается? Конечно, под укрытием от солнца, в уютном, спокойном месте, с которого так бесконечно долго можно наблюдать за волнующимися под ветром травами и цветами, за далёкой озёрной гладью, шелковисто переливающейся небесной синью и солнечным сиянием… Почти медитация…

Открыла дверь – в тихий шелест накрапывающего по густым травам дождя. В прохладу, которая заставила поёжиться и порадоваться, что накинула лёгкую накидку, отороченную тонкой меховой полоской по краям обеих пол. До скамьи, на которой, ссутулясь, сидел Таеган, – шагов пять-шесть. Но Аня не успела ступить и первого шага – через порожек, как Таеган обернулся и встал. В этой шелестящей темноте он не мог видеть её – даже свечи не взяла. Но, видимо, использовал магический взгляд, потому что сразу вполголоса сказал:

- Добрый вечер, Агни…

- Доброй, - откликнулась она, не решаясь даже подойти к нему – не то что броситься, как раньше, к нему навстречу. И даже жалко усмехнулась над своей нерешительностью: