Фотографии были ужасные, и еще несколько недель послечастной похоронной церемонии пресса бесцеремонно их тиражировала. Жена непростила Питеру то, что он не смог вызволить Закари, и через полгода ониразвелись. С тех пор Питер жил один.

Прошло пять лет. Питер с мамой и Кэтрин собрались тихоотпраздновать Рождество. Боль потери с каждым годом слабела, но не исчезалаполностью. Из кухни доносилось уютное звяканье посуды: мама колдовала надпраздничным угощением. Питер и Кэтрин, закусывая запеченным сыром бри,наслаждались беседой в зимнем саду.

Тут раздался неожиданный звук.

— Привет, Соломоны! — беззаботно проговорилкто-то.

Кэтрин и Питер испуганно обернулись: в зимний сад вошелмускулистый верзила в черной лыжной маске, закрывавшей лицо, только глазасверкали животной яростью.

Питер вскочил на ноги.

— Ты кто такой? Как ты сюда попал?!

— Я был знаком с твоим мальчиком, Закари. Мыподружились в тюрьме. Он сказал, где вы прячете ключ. — Незнакомец свирепосверкнул глазами. — Аккурат перед тем, как я забил его до смерти.

Питер разинул рот.

Здоровяк выхватил пистолет и направил его на Питера.

— Сядь.

Тот опустился в кресло.

Незнакомец вошел в комнату, и Кэтрин оцепенела: глаза у негогорели, как у бешеного зверя.

— Эй, ты! — заорал Питер, пытаясь предупредитьмать. — Бери что хочешь и убирайся!

— И чего же я, по-твоему, хочу?

— Сколько тебе надо? В доме денег нет, но я…

Монстр расхохотался:

— Ты плохо обо мне думаешь. Мне не нужны деньги. Япришел за тем, что по праву принадлежало Закари. — Он рассказал пропирамиду.

«Про пирамиду? — в ужасе подумала Кэтрин. — Какуюеще пирамиду?»

— Не понимаю, что ты несешь! — с вызовом ответилбрат.

— Разве? — Грабитель направил дуло в лицоКэтрин. — А ты?

Питер побелел от ужаса.

— Честное слово, я не понимаю, чего ты хочешь!

— Соврешь еще раз — пристрелю сестричку. Закариговорил, она тебе дороже…

— Что происходит?! — закричала Изабель, входя вкомнату с дробовиком Питера и целясь злоумышленнику в грудь. Тот развернулся, ибесстрашная семидесятипятилетняя женщина, не теряя времени, пальнула из ружья.Грабитель пошатнулся, беспорядочно стреляя во все стороны, выбил стекляннуюдверь и уронил пистолет. Питер бросился к оружию, а Кэтрин осела на пол. МиссисСоломон подлетела к ней, причитая: «Боже, он в тебя попал? Попал?!»

Кэтрин лишь качала головой, не в силах вымолвить ни слова.Пробив дверь, грабитель с трудом поднялся на ноги и побежал в сторону леса,держась за бок. Питер Соломон убедился, что мама и сестра в безопасности,схватил с пола пистолет и ринулся на улицу вслед за преступником.

Дрожа всем телом, миссис Соломон взяла Кэтрин за руку.

— Слава Богу, ты не ранена!

Внезапно она отстранилась.

— Кэтрин! У тебя кровь!

Кровь была повсюду, но боли Кэтрин не чувствовала.

Мама стала лихорадочно ощупывать дочь, пытаясь найти рану.

— Где болит, родная? Куда тебя ранили?

— Мам, не знаю, я ничего не чувствую!

Тут Кэтрин увидела, откуда взялась кровь, и похолодела.

— Это не у меня… — Она показала пальцем на маминбок — по белой блузке расплывалось алое пятно, в центре которого виднеласьмаленькая дырочка. Мама растерянно посмотрела на себя и только тогда скривиласьот боли.

— Дочка… — спокойно, но тяжело, словно на неедавили семьдесят пять прожитых лет, сказала она. — Звони в «Скорую».

Кэтрин бросилась в коридор и вызвала помощь. Когда онавернулась в зимний сад, мама неподвижно лежала в луже крови. Кэтрин рухнула наколени и обняла мамино тело.

Она не помнила, сколько прошло времени, прежде чем из лесадонесся единственный выстрел. Наконец дверь в зимний сад распахнулась, и внутрьвбежал Питер. Он увидел рыдающую Кэтрин, тело матери в ее объятиях, и его лицоисказила мучительная гримаса. Зимний сад огласил вопль, которого Кэтрин Соломонникогда не забудет.

Мчась к отодвинутой стене Пятого отсека, Малах чувствовал,как под татуированной кожей на спине вздымаются твердые мышцы.

«Надо пробраться в лабораторию».

Побег Кэтрин стал для него досадной неожиданностью. Теперьона знала не только адрес Малаха, но и кто он такой… что именно он пробрался вих дом десять лет назад.

Малах хорошо помнил то Рождество: волей судьбы он всегонесколько шагов не дошел до вожделенной пирамиды.

«Тогда я был не готов».

Теперь он стал гораздо сильнее и могущественнее. Вытерпеввсе невзгоды, Малах наконец-то обрел силы, чтобы исполнить свое предназначение.Еще до полуночи он заглянет в глаза умирающей Кэтрин Соломон — в этом он несомневался.

Подбежав к двери, Малах сказал себе, что Кэтрин на самомделе не сбежала, а только отсрочила неизбежное. Он проскользнул в щель иуверенно двинулся сквозь тьму, пока не почувствовал под ногами ковер. Малахповернул направо и зашагал к Кубу. В дверь больше не барабанили, и Малахдогадался, что охранник пытается вытащить монету, которая мешает открыть замок.

Добравшись до входа в лабораторию, Малах нащупал прорезь ивставил в нее карточку Триш. Загорелась кнопочная панель. Он ввел пин-код ивошел внутрь. В ярко освещенной стерильной лаборатории оказалось множествосамых разнообразных устройств. Малах был с техникой на «ты» — в подвале своегоособняка он тоже проводил кое-какие эксперименты, и минувшей ночью они далиплоды.

«Я узнал правду».

Необычное состояние, в котором пребывал Питер Соломон — братКэтрин витал между жизнью и смертью, — позволил Малаху узнать все тайныфинансиста.

«Я вижу его душу».

Малах выведал несколько ожидаемых секретов и парочкусовершенно неожиданных, включая новости о лаборатории и сенсационных открытияхКэтрин. «Науке почти все известно, — понял Малах. — Но я не допущу,чтобы она осветила путь недостойным».

Исследования Кэтрин Соломон должны были найти ответы надревние философские вопросы с помощью современных технологий.

«Наши молитвы кто-нибудь слышит? Есть ли жизнь после смерти?Есть ли у нас душа?»