характерной приметой времени. В архиве Бруно есть конспект выступления на тему «Государственный переворот в Индонезии», где, по всей видимости, на политинформации Бруно рассказывал о резне коммунистов в 1965 г. в Индонезии. Интересно, что 15 страниц выступления написаны от руки хорошим русским языком.

В нашем секторе политинформации проводил сын Бруно – Джиль. Он постоянно читал газету английских коммунистов Morning Star и знакомил нас с отдельными текстами. Надо отметить, что Джиль всегда очень взвешенно относился к происходящим событиям. Его комментарии были далеки от ортодоксальных коммунистических. Например, он осуждал вторжение в Чехословакию в 1968 г.

Мафаи пишет, что 22 августа 1968 г. Бруно исполнилось 55 лет – небольшой юбилей. Он пригласил Луиджи Лонго и корреспондента Unita Адриано Гуерро с женой. Но празднование не получилось, поскольку за два дня до этого советские танки вошли в Прагу. Лонго не приехал, обсуждение ситуации с Гуеррой кончилось на повышенных тонах. Бруно был очень расстроен, огорчен и выглядел замкнутым.

Интересную деталь вспомнил замечательный главный фотограф ОИЯИ Ю. А. Туманов во время моего интервью с С. С. Герштейном [44]. Юрий Александрович осуществлял съемку, но, как человек живой и непосредственный, иногда начинал не просто снимать, но и задавать вопросы интервьюируемому. В частности, когда Герштейн не смог вспомнить, как Бруно относился к событиям 1968 года, Ю. А. Туманов добавил, что он был вместе с Бруно, когда они уговаривали чешских физиков, работавших в ОИЯИ, не выходить на улицу. Дело в том, что чешское землячество в ОИЯИ было возмущено происходящим и готовилось выйти на митинг с лозунгами, осуждающими вторжение. Но Бруно и другие уважаемые люди уговорили их не делать этого.

52. Теннис и подводная рыбалка

Как мы уже знаем, с юношеского возраста Бруно был большим теннисистом. Когда мы снимали фильм про Бруно [2], наши друзья из Пизы познакомили нас с человеком, который когда-то был партнером Бруно по теннису – неким Альберто Франко. Во время съемок ему было 92 года. К сожалению, его интервью не вошло в фильм. Но воспоминания у него были интересные.

По его словам, именно у его родителей Массимо Понтекорво купил в 1919 г. маленькое предприятие, которое затем превратилось в большую фабрику, где работало до 3500 рабочих. Синьор Альберто вспоминал, что тогда в Пизе был один корт. Играли в длинных штанах, деревянными ракетками со струнами из куриных жил. Или ездили играть в Ливорно, где было пять кортов. По его воспоминаниям, Бруно никогда не спорил с судьями или с партнерами. Играл не очень сильно, главным в его игре была техника исполнения ударов, а не сила или нетривиальные ходы на корте. К сетке тогда не принято было ходить, играли на задней линии. Бруно говорил, что он самый слабый чемпион Италии. Он научил играть Джилло. Тот вспоминает, что удар слева у Бруно был поставлен очень хорошо. Бруно дразнил брата, как самого высокого карлика – чемпиона Италии.

Бруно играл в теннис в каждом месте своего проживания: в Париже, в Чок-Ривер, в Абингдоне и в Дубне. В Чок-Ривер турнир на кубок местного теннисного и яхт-клуба проводят с 1948 г. Бруно был первым победителем этого турнира.

В Дубне первый корт был построен уже в 1951 г., поэтому у Бруно были все возможности для удовлетворения своих спортивных потребностей. По свидетельствам очевидцев, играл он на уровне первого разряда по советской классификации. Любовь к теннису привил и всем своим детям. Старший, Джиль, с гордостью вспоминает, как играл за сборную Калининской области на соревнованиях, но признает, что уровня отца в теннисе не достиг.

Т. Д. Блохинцева рассказывала, что как-то раз Бруно специально съездил в Таллин, чтобы посмотреть финал Уимблдона. В Таллине принималось финское телевидение и была уникальная возможность на территории СССР посмотреть Уимблдон. На самом деле в Таллине тогда работал замечательный физик Э. Липмаа, который делал важные опыты по определению разности масс трития и гелия-3, что существенно для экспериментов по определению массы нейтрино. Именно для дискуссий с Липмаа Бруно приехал в Таллин, с финалом Уимблдона это совпало чисто случайно [45].

С. С. Герштейн вспоминает [44], как однажды спросил мнение Бруно о книге Лауры Ферми «Атомы у нас дома».

– О, там много ерунды, – ответил Бруно. – Например, она пишет, что Ферми хорошо играл в теннис…

Подводная рыбалка также оставалась большой страстью Бруно всю жизнь. Вместе с А. Б. Мигдалом и С. П. Капицей они регулярно выезжали в самые интересные места для подводной рыбалки – Крым, Камчатка, Курильские острова. Реки вокруг Дубны также были постоянными целями воскресных поездок Бруно. Он особенно любил выезжать на Плещеево озеро под Переславлем-Залесским.

Надо сказать, что для 60-70-х годов подводная рыбалка была очень редким увлечением. Какое впечатление создавал костюм для подводного плавания на пограничников – описывалось, но есть рассказ о впечатлении, которое произвел этот костюм на маленького ребенка. Дело было в Крыму, отец ребенка тоже занимался подводной рыбалкой, но костюма у него не было. Он вернулся через двадцать минут, вода была холодна. Бруно вылез из моря через два часа, когда все уже начали волноваться. Он подстрелил только одну рыбу, и ребенку было ее ужасно жалко. Ему было три года, но зрелище человека в зловещем костюме для подводного плавания с бедной одинокой рыбкой он запомнил на всю жизнь.

А. А. Тяпкин был большим энтузиастом водных лыж. Он приобщил к этому Бруно. Сохранились уникальные кадры хроники, где Бруно мчится на водных лыжах вместе со своим младшим сыном Антонио [2].

Очень хорошая координация движений позволяла Бруно совершать различные, подчас просто цирковые трюки. Например, он не просто любил ездить на велосипеде, но часто ездил не держась за руль. Говорят, иногда он на велосипеде читал газету. С. С. Герштейн рассказывает о том, что видел, как Бруно ехал, сидя спиной к рулю [44]. Именно так его изобразил в своем шарже Миша Биленький.

В конце жизни, уже страдая от болезни Паркинсона, Бруно предпочитал тем не менее передвигаться на велосипеде – так его тремор был меньше. Он смеялся:

– У охранников глаза делаются квадратные, когда они видят меня на велосипеде. Как же, человек почти покойник, а забрался на велосипед! [54]

Рис. 52-2. Из коллекции шаржей М. Биленького, подаренных на 75-летие Бруно (с разрешения М. Биленького).

В холле филиала НИИЯФ МГУ стоял большой дубовый стол. В перерыве между лекциями Бруно развлекал студентов тем, что просил повторить простой трюк: ставил монету на ребро и легкими касательными движениями пальцев гонял ее из стороны в сторону. Задача состояла в том, чтобы держать монету на ребре и постоянно увеличивать расстояние между руками.

Известна замечательная фотография Бруно, жонглирующего палочкой, на которую он опирался при хождении (https://t.me/bruno_pontecorvo_photo/41). Говорят, он делал это для того, чтобы уменьшить тремор. Фотография снята в последний год жизни Бруно, когда болезнь Паркинсона трясла его вовсю. Попробуйте повторить!