был закончить мысль, чувствовал, что он должен был говорить прямо и ясно, так, чтобы понимание этого могло бы помочь ему утишить некоторую смуту в его собственном разуме.

- Если мы верим в общее совершенство общества эльфов — или дворфов, или людей — это лишь потому что мы верим, что эти народы в состоянии прогрессировать к совершенству. Конечно, в истории любого народа достаточно злодеяний, как в прошлом, так и сейчас. Сколько войн люди вели друг против друга?

- Одну, - ответила Инновиндиль, - без конца.

Дзирт улыбнулся неожиданной поддержке и сказал:

- Но мы верим, что каждый человек движется к совершенству, да? Люди, эльфы, дворфы…

- И дроу?

Дзирт мог только пожать плечами, столкнувшись с этим общеизвестным исключением, и продолжил:

- Наш оптимизм основан на общем принципе, что вещи становятся лучше, что мы становимся лучше. Так неужели мы ошибаемся, близоруко и глупо, рассматривая орков как неспособных к такому росту?

Инновиндиль уставилась на него.

- К нашему собственному несчастью? - спросил Дзирт.

Эльфийка все еще не могла ответить.

- Мы ограничиваем свое собственное понимание этих ­существ, которых мы рассматриваем как наших извечных врагов, думая о них так же, как и все те, кто были до нас. - Дзирт усилил натиск. - Допускаем ли мы ошибку, к нашей собственной неудаче, в том, что считаем их неспособными к созданию своей собственной цивилизации?

- Ты предполагаешь, что цивилизация, которую они создали за всю свою историю, так или иначе противоречит их природе, - наконец сказала Инновиндиль.

Дзирт пожал и кивнул.

- Возможно, ты права.

- Ты снял бы свой пояс с мечами и отправился бы к оркам в надежде, что это просвещенная раса, и они не убьют тебя?

- Конечно нет, - сказал Дзирт. - Но опять, что знал Oбальд, чего мы не знаем? Если орки не перегрызут друг друга, то, по решению совета, собранного в Мифрил Халле, у нас мало надежды выдворить их из земель, которые они себе присвоили.

- Но дальше они не продвинутся, - поклялась Инновиндиль.

- Таким образом, их оставят с этим королевством, которое они требуют, как свое собственное, - сказал Дзирт. - И это царство будет только процветать от торговли с теми королевствами, что оказались вокруг них.

Инновиндиль одарила его недоверчивым взглядом.

- Это - просто размышление, -  ответил Дзирт с тихой усмешкой. - Я часто так делаю.

- Ты предполагаешь…

- Ничего, - Дзирт тут же ее прервал. - Я только задаюсь вопросом, а что, если через столетие — или через два, или через три – наследие Обальда докажет нам то, что мы даже не смели предполагать.

- Орки, живущие в гармонии с эльфами, людьми, дворфами и хафлингами?

- А разве нет города на востоке, в дебрях Ваасы, чье население состоит полностью из полуорков? - спросил Дзирт. - Города, который поклялся в преданности королю паладинов Земель Кровавых Камней?

- Палищак, да, - допустила эльфийка. - Они - потомки, все до одного, существ, родственных Обальду. И твои слова сулят надежду, но все же в моих мыслях они звучат не особо привлекательно. Смерть Тарафиэля еще слишком свежа в моей памяти.

Инновиндиль пожала плечами.

- Я только задаюсь вопросом, возможно ли, что эти орки способны на большее, чем мы им позволяем, - сказал Дзирт. - Я только задаюсь вопросом, не сконцентрированы ли мы на одном-единственном взгляде на орков, к которому мы привыкли, и не затмевает ли он видение прочих их возможностей.

Дзирт выложил все до конца, и в замешательстве уставился на море.

Тем не менее, Инновиндиль удивила его, когда добавила.

- Разве это не было той же самой ошибкой, которую Эллифейн допустила относительно ­ Дзирта До’Урдена?

Поток пустого бесцветного шума заполнил мысли Тос'уна, поскольку он отрабатывал свои боевые навыки на орочьей лагерной стоянке­. Он хлестал, он наносил удары, и орки отшатывались от него. Он бросался в одну сторону, затем в другую, никогда не давая предсказать свой следующий шаг. Все это было чистой реакцией, инстинктом для темного эльфа, и как будто некая музыка несла его вперед, перемещая его ноги, двигая его руками. То, что он слышал и то, что он видел, выливалось в исключительное ощущение, ­полное понимание своей среды. Не на сознательном уровне, но, тем не менее, в момент полнейшей ясности, Tос'ун, как это ни парадоксально, не ощущал ничего и в то же время – все.

Его левый клинок, сделанный мастерами дроу меч, постоянно менял направление удара, изменяя угол, чтобы отразить любые нападения, которые могли оказаться у него на пути. Неожиданно он прыгнул в сторону большого камня, и во время прыжка этот меч вынырнул с левой стороны от него и отклонил брошенное копье, затем вернулся, чтобы сбить второе, поворачивая его так, чтобы оно безопасно пролетело мимо него, поскольку дроу уже ­продолжил свой убийственный путь.

Столь же смертоносный, как и второй меч, Хазид’хи был поглощен работой. Пять орков лежали мертвыми по следу темного эльфа,  двое других были тяжело ранены, и Хазид’хи был тем, кто уничтожил всех семерых.

Разумный меч не позволил бы второму мечу забрать себе всю удовольствие от убийства.

Нападение на орочий лагерь было быстрым и яростным, с тремя из орков было покончено еще до того, как остальные узнали об этом. Ни один из дюжины орков во всем лагере не смог оказать достойное сопротивление горячим атакам Тос’уна, и последних двоих он убил, настигнув убегающими прочь.

Однако, несмотря на нехватку истинного сопротивления, Хазид’хи чувствовал, что Toс’ун боролся куда лучше, намного более эффективно и более инстинктивно. Ему еще было далеко до уровня Дзирта До’Урдена, Хазид’хи это прекрасно знал, но непрерывная работа с мечами, закрывающая мысли дроу бесцветным шумом, вынуждая его реагировать на свои чувства памятью тела, а не ­сознательными решениями, делали его перемещения и атаки более быстрыми и более точными.

Не думай.

Это было тем, чему Хазид’хи выучился у Дзирта До’Урдена, и тем, что разумный меч тонко передал Тос’уну Армго.

Не думай.

Его рефлексы и инстинкты должны были заменить ему это.

Тяжело дыша от вихря ярости, Тос’ун приостановился около деревянной треноги, на которой орки имели обыкновение разогревать себе еду. Ни одно копье не полетело в него, ни один враг не показался на глаза. Дроу рассмотрел свою собственную работу, линию мертвых орков и двоих, что все