как поступать дальше. Когда его просили о помощи, он помогал, когда просили не вмешиваться – не вмешивался.

Он был плывущим среди звёзд облаком. Был разрежен и холоден, был почти невиден. Не потому, что скрывался, а просто так ему было удобней: атомы-машины, из которых он состоял, в своей подавляющей массе пребывали в покое, в глубокой спячке. Активны были части облака, в которых его копии вступали в диалектические взаимодействия и творили.

Облако имело форму сильно размытого обоюдного конуса, расстояние между головной и хвостовой вершинами которого составляло около семидесяти, а в самой широкой части – около двадцати пяти парсек. Двигаясь напрямик к Рукаву Ориона, он окутывал целые звёздные системы, создавая при этом в своём облачном теле подвижные гроты и пузыри или открывая тоннели. За границы Оортовых облаков он обычно отправлял исследовательские зонды, которые формировал из небольших объёмов своего вещества, которое ему приходилось уплотнять и втягивать вглубь себя, образуя те самые пузыри и тоннели, дабы притяжение звёзд не сыграло с ним злую шутку – не притянуло и не оторвало часть от него. Пропускать звёзды сквозь себя лучше, чем уподобляться змее, ползущей среди стоящих тут и там деревьев – земная метафора (некоторые из его копий любили такие метафоры; они держали в памяти всё, что он помнил о Родине). Таким образом, внутри него иногда оказывались десятки звёздных систем единовременно; он находил это ощущение приятным. Пропуская звёзды сквозь себя, он познавал их, и после, когда они оказывались далеко позади, чувствовал грусть, как мог бы грустить его далёкий предок, однажды побывавший в красивом месте и вынужденный навсегда его покинуть. Он знал, что в следующий раз, когда (и если) он вернётся к этим Звёздам, они будут уже другими и, возможно, у них даже появится своя разумная жизнь…

Он создал Ковчег, в котором собрал редкие образцы неживой материи и наиболее интересных представителей неразумной жизни, обеспечив каждому виду достойную среду. Он расположил Ковчег в головной вершине биконического облака. Это был цилиндр длиной в один миллион земных километров и диаметром в пятьдесят тысяч. Внутри цилиндра он поместил пятьсот тысяч изолированных друг от друга и вращающихся с разными скоростями миров-колец; в кольцах он воссоздал условия для обитания различных видов с разных планет из разных систем в разных галактиках. Ковчег был его даром Родине – Солнечной Системе Земли. В самом первом из миров-колец Ковчега была воссоздана земная биосфера, её населяли земные организмы от архей до разнополых копий его самого.

Он, Человек, создал Ковчег более полутора миллиардов лет назад, и всё это время, с первых дней своего существования, межгалактический корабль по имени Ковчег непрерывно передавал в пространство зашифрованное простым двоичным кодом послание, начинавшееся словами: Приветствую вас, друзья!..

Глава II. Республика

– Господин Президент! – на возникшем перед правителем мирового шара экране появилось лицо Министра безопасности. Лицо это, обычно неизменно волевое, широкое, с крепким, немного сплюснутым носом, квадратным подбородком и острыми с прищуром голубыми глазами впервые показалось правителю бледным.

– Я вас внимательно слушаю, господин министр… – ответил Президент.

Президент сидел в глубоком кресле с высокой спинкой за столом в рабочем кабинете президентского дворца. Пять минут назад закончилось очередное экстренное совещание с министрами экономики, внутренней политики и губернаторами восьми провинций метрополии. Перед тем была двухчасовая встреча с Министром науки, – обсуждали последние сведения о корабле пришельцев и его устройствах. Министра безопасности Президент последние два дня видел только по видеосвязи, – старый солдат вторые сутки неотлучно находился в объединённом штабе, где занимался своими прямыми обязанностями – координировал работу штаба, отдавал приказы генералам, держал связь с учёными из Министерства науки. С Президентом Министр безопасности связывался ежечасно в строго определённое время, следующий звонок от него ожидался через четверть часа. Президент как раз собирался немного отдохнуть – откинувшись в кресле, он закрыл раскрасневшиеся от бессонной ночи глаза и уже начал дремать, когда поступил видеовызов.

– Мы потеряли контроль на Востоке, над всем полушарием… – доложил без преамбул Министр. – Оба материка захвачены армиями мятежников. Войска Сил Безопасности раздроблены: частью вытеснены из городов, частью примкнули к мятежу… Среди примкнувших четыре гвардейских корпуса в полном составе…

– Как такое возможно? – холодно блеснув глазами, задал вопрос Президент. Едва охватившая его дремота мгновенно улетучилась.

– Распропагандированы революционерами, – ответил Министр. – Солдаты-анархисты вместе с низшими и некоторыми средними офицерами арестовали командующих и высших офицеров и заявили, что не пойдут против народа и подчинятся только избранной народом новой власти…

Президент некоторое время молчал, рассеянно глядя сквозь экран. Мягко сказать, скверные новости. Но, после новостей Министра науки, даже известие об отколовшейся от Единой Республики половине мира уже не казалось ему трагедией.

– А что здесь, на Западе? – наконец спросил Президент.

– Материк под нашим контролем, – уверенным тоном доложил Министр. Президенту показалось, что Министр заговорил с облегчением. – Мы полностью обезглавили коммунистов и анархистов, а подконтрольные нам социал-демократы сейчас убеждают митингующих в столице разойтись по домам… Кое-где в провинции ещё бунтуют шахтёры и металлисты… но Нацгвардия с ними разберётся в самое ближайшее время.

– Это, конечно, хорошо, что обезглавили гадину здесь, в метрополии, но, если мы не восстановим порядок на Востоке… – Президент не договорил. – Понимаете, чем это нам грозит в будущем?

– Да, господин Президент, – угрюмо кивнул Министр. – Большой войной.

Президент снова помолчал. Не хотелось переходить к главному. Тема пришельцев вот уже полгода была самой обсуждаемой в мире…

Корабль пришельцев появился внезапно – буквально: материализовался вблизи мирового шара, сразу заняв орбитальную позицию над Великим океаном. В течение суток ничего не происходило, а потом от корабля отделилось две тысячи идеально округлых серебристо-белых сфер, каждая диаметром со стоэтажный небоскрёб, и опустились к поверхности. Сферы зависли в небе над самыми крупными городами и с тех пор никак себя не проявляли.

Тогда, в первые дни, Президент объявил чрезвычайное положение; в Министерстве безопасности была создана особая комиссия по противодействию предполагаемому вскоре вторжению; объявлена всемирная мобилизация. Но очень скоро стало понятно, что пришельцы не собираются нападать. Сферы не перемещались, не реагировали на внешние факторы, такие как изменения погоды, за одним исключением: с наступлением ночи они начинали светиться матово-белым, – неярко, настолько, чтобы их можно было видеть снизу. Учёный совет Академии наук расценил это, как дружественный жест и рекомендовал Президенту отменить чрезвычайное положение. Президент выполнил рекомендацию учёных.

Созданная вскоре, на этот раз Министерством науки, другая особая комиссия опробовала разные способы коммуникации с пришельцами, имея целью установление контакта: сферам посылались световые сигналы, радиосигналы, эхолокационные сигналы, в двоичной, троичной