место! — смущенно улыбаюсь капитану — Всегда его считал самым загадочным на Земле.

— Думали, Константин Михайлович, что небесные камни тут прямо под ногами лежат?

— Не без этого! Все представлял, как я найду здесь большой осколок, и меня непременно отправят в Петрополь на прием к императору. И тот мне в Зимнем дворце, в присутствии заслуженных генералов, торжественно вручит орден за такую редкую находку.

Семен Фомич заразительно смеется, вытирая глаза от слез

— Думаете, вы один такой⁈ У вас хотя бы детскими мечтами все закончилось, а тут как новое пополнение из молодых солдат приходит, у всех точно такие же мысли в голове. И не смотрите, что вполне взрослые люди!

— Неужели, никто ничего не нашел за последние годы? — удивляюсь я.

— Ну, почему же, находили. Но с прежними большими находками это все не сравнить. Если и остались тут не найденные осколки, то они надежно скрыты в болотных топях. А как их достать оттуда, никто еще не придумал. Так что поиски сейчас продолжаются в других местах, но в каких именно — сказать не могу, даже не просите. Это государственная тайна.

— Но хоть на место падение главного небесного камня можно одним глазком взглянуть?

— Отчего ж нельзя? Пойдемте, покажу. Только сразу предупреждаю: ничего интересного вы там не увидите…

Мы идем в сторону хозяйственных построек, заходим за них, и перед моими глазами открывается большая воронка, глубиной не меньше трех этажного дома. Я «восхищенно» охаю, и пока спутники отвлеклись за моей спиной на разговор, незаметно выпускаю с кончиков пальцев дар, полученный от богини Мокоши. Прикрываю глаза, чтобы не отвлекаться, и как радаром, ощупываю осыпавшиеся стенки воронки и землю вокруг нее.

Нет… тут уже пусто. Ни одного, даже самого крохотного осколка. Хорошо чувствую, что в земле есть какие-то мелкие железяки, похожие на старые гнутые гвозди, даже несколько медных монеток и пуговица, потерянные кем-то из старателей… Но на этом все. Остальное — песок и глина с включением булыжников самого разного размера.

— Пойдемте, хоть чаем вас угощу — предлагает Моршин.

— А с удовольствием! — соглашаюсь я, опережая Бекетова, который явно собирался отказаться.

Как потом оказалось, решение мое было исключительно правильным. В кабинете капитана я увидел на стене большую карту, на которой уместилась часть Костромской губернии и кусок соседствующей с ней Ярославской. Пока Семен Фомич распоряжался насчет чая, я жадно всматривался в эту старую карту. Конечно, человеку, не сведущему в картографии, она мало что сказала бы, но только не мне. Точками на ней были нанесены места находок, и направление метеоритного потока по ним угадывалось довольно точно — он шел полосой с востока на запад, практически по местной параллели.

— Разбираетесь в картах? — спрашивает меня Моршин.

— Если бы… — вздыхаю я — к своему стыду даже не могу понять, где же здесь наши Лужки.

— Да, вот же они! — капитан тычет пальцем в точку на карте, которая идеально ложится в общую картину потока — Вот дорога от имения ваших родителей на Кострому, а вот здесь, чуть дальше, уже начинаются болота.

— Точно! А это наша речка — радостно улыбаюсь я, делая вид, что узнал местность.

Дальше пялится на карту уже неприлично, и получше рассмотрев окрестности своего имения, я с сожалением отхожу от нее. На широком подоконнике замечаю интересный прибор, который не может быть ничем иным, как старинным теодолитом — я такой в музее при нашем институте когда-то видел! В углу за шкафом с бумагами стоит масштабная геодезическая линейка. Надо же… А у них здесь в остроге все довольно серьезно. Хотя чему удивляться? Если верить институтскому учебнику, в нынешней царской России уже и Корпус военных топографов есть, и даже специальные училища их по подготовке.

— Угощайтесь, дорогие гости, чем бог послал! — потчует нас Моршин, разливая чай по глиняным чашкам и ставя поближе к нам блюдо с кусками пирога…

* * *

— … Ну, что скажешь? — спрашивает меня на обратном пути Бекетов — не зря съездили?

— Не зря. Очень познавательно. Очень! Не удивлюсь, если в этом ведомстве есть кто-то, обладающий даром, сходным с моим. Просто странно было бы, если такого человека не существует. И приблизительную зону падения осколков кто-то из ученых для них точно просчитал — это понятно по карте, висящей в кабинете Семена Фомича.

— То-то ты с нее глаз не сводил!

— Да, я бы такую и купить не отказался. Очень полезная в хозяйстве вещь. Но на их месте, я бы сразу взялся за осушение окрестных болот.

— Это неподъемная работа, Костя — вздохнул граф.

— Почему? Вполне даже подъемная. Другой вопрос, что из-за секретности это не удастся совместить с заготовкой торфа, что могло бы финансово оправдать затраты на разработку новых участков и привлечь к делу крестьян.

— Да, кому этот торф нужен, если вокруг лесов полно и дрова сущие копейки стоят?

— Это пока еще их полно. А начнут массово строиться фабрики и заводы, так никаких дров на них не напасешься. Вот здесь торф и пригодится, попомните мое слово! Вон, как быстро в некоторых губерниях леса вырубают.

— Эк, как заговорил-то…! — удивленно крякнул Бекетов — Откуда что взялось в твоей непутевой голове.

— Так Романов зря времени не терял! — перевожу я стрелки на Алексея Петровича — Он натаскивал меня все это время, рассказывая о делах Северного и других кланов.

— Это хорошо… У нашего Алексея Петровича ум государственный, не то, что у нынешних Романовых. Те одно слово — солдафоны!

Наш разговор прервало появление на дороге всадника, в котором мы узнаем одного из слуг. Это Мария Ивановна, забеспокоилась из-за нашего долгого отсутствия и послала его нам навстречу. Сами они уже добрались до почтовой станции в Песошне и отдыхают там, поджидая нас с дядей.

По словам Бекетова, эта почтовая станция славится отличным трактиром с кулинарными изысками. Некоторые богатые господа иногда специально приезжают туда из города, просто чтобы вкусно поесть. Местный повар изумительно готовит фирменный раковый суп, фаршированную стерлядь, рябчиков и даже венские вафли. Александр Иванович так аппетитно рассказывал о мастерстве местного повара, что у меня даже слюнки потекли. Сейчас поста нет, так что меню в этом трактире обещало быть обширным.

Впрочем, Бекетовых рады были бы видеть и во многих поместьях, разбросанных между Вологдой и Костромой. Хлебосольные хозяева откровенно