– А если кто-то из стариков уже умер?

– Я и это предусмотрел. Каждый держатель акций составил завещание в мою пользу. Так что в случае смерти владельца акции автоматически переходят ко мне. Все предусмотрено, Сергей Андреевич. Все, как и то, что по первому моему требованию они обязаны вернуть мне акции. Даже после этого они продолжают получать пожизненную пенсию из фонда, который я для них учредил.

– Вы учредили для них фонд?

– Да.

– А через этот фонд нельзя вычислить ваших пенсионеров?

– Теоретически можно. А фактически… При определенных обстоятельствах можно. Вот видите, в любой цепочке есть слабое звено.

От избытка чувств Горбылева затрясло как в лихорадке.

– Этим слабым звеном могу оказаться и я. Вы сами должны понимать состояние человека, которому на голову свалилось многомиллионное состояние. Вы, конечно, же предполагаете, что я верну вам акции?

– Да, конечно.

– А если нет?

– Но вы же вернете!

– Вы в этом уверены?

– Вы… Вы получите пять… Нет, десять миллионов… Это будет ваш гонорар.

– Но вы же знаете, что акции стоят во много раз больше.

– Вы хотите получить сто миллионов?

– Думаете, я торгуюсь? Нет, даже не думаю. Я хочу образумить вас.

– Да, я понимаю, что очень рискую. Но у меня нет другого выбора. «Пантеон» и Варшагов точно заберут все. А тут хоть какой-то шанс. К тому же мы заключим с вами договор. Вы еще не являетесь правообладателем акций, но мы заключим договор так, как будто вы уже им являетесь. Договор об отношениях между собственником акций и номинальным держателем. Вы собственник, а я держатель. В реестрах компаний останется мое имя. Но я уверен, у нас не возникнет конфликт. Хоть убейте меня, но я почему-то верю вам.

– И я в себя верю, и не почему-то… Но раз уж вы поручаете мне столь ответственное дело, то вы обязаны знать, что я лично знаю Олега Соломина. Вы, конечно же, знаете, кто это такой?

– Соломин? Разумеется, знаю… С его именем связывают «Пантеон-Банк». И нефтяную компанию «НОВОС»… И вы его лично знаете? – ошарашенно пучил глаза Горбылев.

– Он был моим другом. Мы вместе воевали в Афгане.

– Это меняет дело…

– Я говорю, что он был моим другом… Теперь мы враги. Так иногда случается.

– Да, да, знаю.

– Олег предал меня. И в колонию я попал благодаря ему. Его люди убили мою жену, а убийцей выставили меня.

– Какое безобразие! Значит, у вас личные счеты с Соломиным…

– Счеты есть, – не стал отрицать Сергей. – Но нет возможности свести их… Буду с вами откровенным, если мне такая возможность представится, я могу не сдержаться…

– Но ведь я предлагаю вам игру против него.

– В этом-то и соль. Вы хотите с моей помощью увести акции у него из-под носа, а затем их же ему и продать. Он мог бы получить их за минимальную цену. А получит за максимальную. И поверьте, разница между максимумом и минимумом составит не одну сотню миллионов. И вы поможете ему потерять эти деньги. А заодно заработаете десять миллионов. По большому счету Соломин заплатит вам десять миллионов за годы, что вы провели здесь…

– Звучит очень заманчиво. В общем, я сделал все, чтобы отговорить вас от глупого шага. А вы уж сами думайте. Завтра утром сообщите мне о своем решении. Впрочем, могу принять отказ прямо сейчас.

– Я… Я уже решил… Все, что вы мне сказали, лишь подтверждает мою уверенность в том, что вы честный человек. И мое предложение остается в силе.

– Не надо пороть горячку. Жду вас завтра.

– С утра?

– С утра.

– Дело в том, что нам нужно решить вопрос с нотариусом. Я уже узнавал, это возможно. Я должен уполномочить вас посредством генеральной доверенности.

– Вот завтра об этом и поговорим.

– Но вы-то согласны? – не унимался Горбылев.

– Да.

Было бы глупо упустить столь невероятный шанс, способный круто изменить жизнь. И Горбылев допускал непростительную глупость, доверяя свою судьбу по сути незнакомому человеку. Но Сергей сделал все возможное, чтобы отговорить авантюриста. Не помогло. Утром Трофим Трофимович устно подтвердил его полномочия. И отправился к начальнику колонии. Хоть и неугоден он был новому руководству своей же фирмы, но кое-какие деньги на его персональный счет уже поступили. Поэтому на следующий день на зону прибыл нотариус. Начальник колонии и сам мог заверить доверенность: имел на это право. Но Горбылев решил, что такая доверенность будет иметь силу филькиной грамоты. Он сам составил договор о передаче Сергею пока еще не существующих прав на все акции. Какие предприятия, какие долевые соотношения – все это Трофим Трофимович знал наизусть. Договор был подписан в присутствии нотариуса, которому была обещана солидная сумма за неразглашение состоявшейся сделки.

Горбылев торжественно вручил Сергею генеральную доверенность, подробно проинструктировал его на все случаи жизни. Объяснил, как попасть в депозитарий не самого известного московского банка, где в специальной ячейке хранилась секретная документация по фиктивным владельцам акций, их адреса. Даже профинансировал предстоящие расходы. Снял со счета сорок тысяч рублей. Этого должно было хватить для того, чтобы съездить в Омск – встать на учет в уголовно-исполнительную инспекцию, ускорить процесс получения паспорта по справке и выехать в Москву. А там находился дополнительный источник финансирования.

Сергей знал, что представляет собой «Пантеон-Банк». Имел представление о компаниях сотовой связи «Юниор» и «ГТС». Но никак не думал, что ему выпадет такая возможность окунуться в мир большого бизнеса, в мир сумасшедших денег. С корабля сразу на бал… И его не пугало, что этим балом правит сам сатана. Он готов был бросить вызов Олегу Соломину. И смело шел навстречу своей судьбе.

1

До Омска оставалась всего одна ночь пути. Соседи по купе еще днем сошли на своей станции. Так что эту ночь Сергею придется провести в одиночестве. Впрочем, это его лишь радовало. Беспокойные соседи попались. Семья с ребенком. Муж и жена постоянно выясняли отношения, а семилетний сынок поставил на уши весь вагон. В общем-то Сергея это не очень раздражало, но тем не менее он не мог сдержать вздох облегчения, когда купе опустело.

Поезд набирал ход – вагон раскачивался, колеса перестукивались по возрастающей амплитуде. Сергей лежал поверх одеяла с закрытыми глазами. За окнами мороз, зато в купе тепло и уютно. Хорошо. Так бы и лежал суток трое напролет…

Сон медленно и сладко окутывал сознание. Но заснуть Сергею не удалось. Дверь открылась, и в купе хлынул свет из коридора. В проеме он увидел откормленное лицо тучной толстоногой проводницы. Женщина бесцеремонно щелкнула выключателем – зажгла свет. На Сергея ноль внимания.