Через несколько минут Лика и Александр, взявшись за руки, плыли в синей толще воды. Иногда они обнимались и проводили руками по телам друг друга, а иногда замирали на месте, смотря на какую-нибудь красивую рыбу. Все было прекрасно, пока Александр не стал вдруг задыхаться… Лику охватила паника – здесь, под водой, Саше никто не поможет, надо срочно подниматься наверх, но ведь быстро это делать нельзя – это очень опасно. Собрав всю свою волю в кулак, Лика подхватила тело мужчины, который уже был без сознания, и осторожно стала толкаться наверх. Ей казалось, что эти секунды превратились в часы…

Наконец сверкнуло солнце, и оба тела вынырнули на поверхность. Роман каким-то непостижимым образом почувствовал, что что-то произошло, поэтому кинулся к девушке, зовя людей на помощь. Что было дальше, Лика почти не помнила: искусственное дыхание, «Скорая помощь», врачи, аппараты ИВЛ, капельницы и Роман, который всегда находился рядом.

– Вы ему кто? – спросил уставший врач по-французски. Вовремя подоспевший переводчик обратился к Лике и Роману с этим же вопросом.

– Я его невеста, – глухо сказала Лика. – Что с ним?

– Я ничего не могу вам сказать. Если он переживет эту ночь, значит, есть шанс, что пойдет на поправку. И тогда мы с вами обо всем поговорим.

– Я могу к нему пройти?

– Он без сознания, однако можете побыть рядом.

Лика прошла в палату интенсивной терапии. Александр лежал неподвижно, опутанный какими-то проводами и датчиками. Его лицо было синеватого оттенка, под глазами черные круги – мужчина совсем не был похож на того рыцаря, который вчера сделал ей предложение.

– Сашенька, любимый, только живи, – шептала Лика. – Это я во всем виновата, это за мой грех расплачиваются жизнями люди, которых я люблю. Господи, прости меня, пожалуйста, за смерть сестренки! Господи, сделай так, чтобы Сашенька остался жив! Я вынесу что угодно, только не забирай жизнь у этого человека. Он ни в чем не виноват! Господи! Прости меня за то, что убила Аришу! Накажи меня, но оставь в живых Сашу.

Лика просидела всю ночь у постели жениха, молясь Богу и разговаривая с Александром. Под утро она задремала, склонив голову к груди.

Рыжика разбудили громкие голоса – несколько докторов стояли возле Александра и что-то обсуждали. Девушка заговорила с ними по-английски – и ей на английском языке стали рассказывать про состояние здоровья Макарова Александра.

Лика поняла не все: ее уровень языка был хорош для общения, но не для бесед на медицинские темы, богатые различными терминами и названиями, но общую суть она уловила: что-то случилось в голове мужчины, когда он был на глубине, и сейчас, когда состояние стабилизировалось и жизни уже ничто не угрожает, он, по идее, должен снова стать нормальным человеком, однако у пациента нарушены почти все рефлексы организма. То есть он не может ни ходить, ни говорить, ни сидеть… Но все не так плохо, как кажется на первый взгляд: молодой человек может самостоятельно глотать, а значит, его можно будет кормить орально жидкой пищей, он может моргать, может контролировать остальные естественные процессы своего организма. Это внушает докторам надежду на то, что рано или поздно все процессы будут восстановлены.

Через три недели Александра разрешили транспортировать в Россию. Лика, не спрашивая мнения Романа, забрала жениха домой, хотя отчим советовал девушке определить мужчину в больницу и навещать его. Лика была непреклонна:

– Я забираю его к нам. Он мой жених, и я должна быть всегда рядом. А ты, смею тебе напомнить, очень многим обязан Саше.

– Лика, я прекрасно помню. Я очень уважаю твоего жениха, просто я думаю, для вашего общего блага было бы хорошо определить его в больницу, где за ним будет надлежащий уход.

– Надлежащий уход мы обеспечим ему и дома – можно нанять сиделку, как я нанимала когда-то для мамы. А вот подарить ему ту любовь и заботу, которую могу подарить я, ни в одной больнице не смогут.

На это Роме возразить было нечего, и Александра перевезли в дом Теньковых. Больному нужна была отдельная комната, поэтому Лика уступила ему свою, переместившись спать к братику в детскую, однако все равно все свободное время девушка проводила со своим несчастным Сашей. Рома и Ленечка отошли на второй план – у Лики просто не было на них времени. Рано утром Лика приходила к Саше, умывала его, разговаривала с ним, подносила утку, кормила, несмотря на то что у больного была постоянная сиделка. Лике нравилось делать это самостоятельно. Потом девушка уезжала в институт, так как всегда помнила об обещании стать для будущего мужа надежным партнером, а сразу после занятий она неслась домой, чтобы покормить обедом любимого, рассказать ему студенческие новости, а потом сидеть рядом и готовиться к семинарам и коллоквиумам.

Рома, видя, как выматывается девушка, выполнил свою давнюю задумку – подарил ей маленькую иномарку «Пежо 206» рыжего цвета – и купил права. Жаль только, что не мог научить девушку водить – она все свободное время проводила у постели Саши.

Вот уже наступил долгожданный Новый год, который Лика встретила со своей семьей дома. Приближалась первая в жизни студентки сессия.

Лика сидела возле постели уснувшего Александра и читала конспекты лекций. Марья Владимировна уложила спать Ленечку, хотя тот плакал и звал маму, а Роман только что приехал домой после очередной презентации, на которую его пригласили в качестве ведущего. Мужчина был взбудоражен после работы: вокруг него толпами ходили красотки в откровенных нарядах, кипела жизнь, звучал смех. Рома смотрел на женщин и вспоминал свою милую Лику, которая добровольно заточила себя в домашнее рабство. Ему было жаль, что такая яркая и красивая девушка не живет полной жизнью, хотя он мог бы выводить ее в свет, знакомить с известными людьми. Лика смогла бы стать очень известной и популярной, потому что она уникальная, живая и настоящая, не то что эти силиконовые красавицы.

Рома осторожно открыл дверь в комнату Лики, где теперь поселился парализованный Александр, – как и предполагалось, девушка была там. Сиделка, увидев мужчину, осторожно вышла из спальни.

– Малыш, давай поговорим, – шепотом произнес Роман, присаживаясь рядом с Ликой.

Девушка повернула голову, и ее губы оказались рядом с губами отчима. Стареющий мужчина и юная девушка впились друг в друга истосковавшимися по ласке губами, страсть охватила тела как пламя, и мужчина и женщина, не разжимая объятий, повалились на пол. Роман стонал и сдирал от нетерпения одежду с девушки – слишком долго он мечтал об этом юном теле, чтобы сейчас пытаться сдерживать свой пыл. Лика не сопротивлялась – в ней в один миг проснулись все чувства, которые она испытывала к этому мужчине, – и давнее сексуальное влечение, и уважение, и нежная любовь, и привязанность. Отдаваясь в первый раз в жизни мужчине, девушка вдруг поняла, что ее чувства к Роме гораздо глубже, чем к жениху.

«Наверное, это и есть любовь», – успела подумать девушка перед тем, как Роман вошел в нее.