Кадетка и охнуть не успела, как он распался на кучку неподвижных тел, и запах дыма стал насыщеннее. А еще к нему добавилась вонь паленых волос, каких-то мерзких зелий и немытой, больной плоти.

— Олифания? — чуть приподняв голову, прохрипел лежащий посреди этой кучи мужчина, и Бетрисса невольно прижала к губам ладонь, чтобы не закричать. — Вода есть?

— И вода, и еда, и зелья, и полные амулеты, — скороговоркой отрапортовала тихоня, подавая знак кадетке, и бросилась к недавно устроенному схрону.

Бет тем временем схватила со стола флягу с отваром, но не успела сделать и шага, как сосуд вырвался у нее из рук и оказался у магистра.

— Спасительницы, — с чувством выдохнул он, проглотив почти половину, и схватил поданную Фаньей посудину с амулетами. — А как вы здесь оказались?

— Специально пришли, увести Деда и оставить вам еду и тайник.

— Про еду и амулеты понятно, — прищурившись, кивнул дракон, допил одним махом отвар и вернул Фанье фляжку и горшочек с драгоценностями. — Потом дашь мне, заряжу. А вот откуда именно вы пришли, хотел бы услышать подробнее.

— Из того прохода, — опередил тихоню мрачный Дед, — куда вся стая ушла. Она и есть хозяйка первого приюта, вон та красавица.

— А как вы в приют попали? — Дракон оживал на глазах, но никуда пока не торопился. — Этого я пока не пойму.

— Нас цветок позвал помочь. — Подобравшаяся ближе Бет горестно поджала губы, разглядывая принесенных магистром людей, и вдруг резко побледнела: — А разбойник где?

— В стазисе… — скрипнул зубами магистр и тихо пообещал: — Не убивайтесь так, как только доберусь до плато — вылечу.

— А маги часа три назад помчались вас выручать, — снова обмерла от плохого предчувствия кадетка.

— Значит, это они нас и спасли, — мрачно пробормотал дракон, поглядел на бледных женщин и нехотя добавил: — Там была ловушка. Очень мощная и подлая… и наживка сидела, вот эти оборотни. Черные же всех по себе судят. Вот и рассчитывали, что мы первым делом пойдем захватывать их сокровища и лабораторию, а рабов начнем выводить потом. Если бы мы случайно сначала попали туда, то здесь спасать было бы некого.

При одном воспоминании о яростных волнах огня, яда и разной гадости, обрушившихся на них с ведьмаком и на полумертвых от голода и отчаяния оборотней, сидящих в клетках посреди узкой и низкой, неудобно изогнутой пещеры, на лице дракона проступила багряная сеть чешуи и сорвался с губ гневный рык. Он и сам не понял в тот момент, как умудрился за считаные мгновения разметать стальные клетки и подгрести под свой щит обреченную на гибель приманку, а потом занимался только одним: поднимал и наращивал все новые слои защиты взамен сгоревших или прорванных разнообразными боевыми заклятиями необычайной силы. Рад в это время, почти полностью сбросив кокон, старался вытащить уходящих за грань освобожденных, но пока не спасенных бунтарей. Их было десятка полтора, однако спрашивать, остались ли где-то еще живые пленники, было не у кого. Все приговоренные оказались не просто худы, а измождены до состояния мумий, как видно, кормить их там никто не собирался, и если кто-то не выдерживал и погибал, черные попросту приводили взамен нового.

Некоторое время дракон пытался прощупать сознанием дальние углы пещеры, потом, с горькой досадой признав явную бессмысленность этого занятия, сдался, свернул щит в кокон и отступил назад. И вот в этот момент сработала самая мощная и коварная ловушка. Не успел еще Ир протиснуть свой груз в проход, как раздался взрыв, и потолок обвалился. В один миг пришла в движение огромная куча камней, грозя погрести под собой вожаков вместе со спасенными, и дракон моментально кастовал заклинание расширения, за несколько секунд сожравшее большую часть собранной им магии.

Через несколько мгновений после первого взрыва, когда дракон уже вывел воздушную повозку в свободный тоннель, до него донесся отголосок еще одного удара, потом еще и еще. Они звучали в той стороне, где должен был находиться наружный выход из фиктивной лаборатории, и могли быть как новыми ловушками, так и знаком наступления магистров плато. Но даже если бы это и была помощь, пройти туда без большого запаса накопителей дракон никогда бы не смог.

И потому, все сильнее сжимая редеющий кокон воздушных саней, Иридос упрямо двигался к тому залу, где несколько часов назад расстался с вожаком рабов. Дракону очень хотелось верить, что у них в тайниках могут найтись хотя бы слабо заряженные амулеты или камни. Иначе ему придется свернуть купол и погрузить всех спасенных в сон, в призрачной надежде, что первыми до них доберутся собратья с плато.

Что с напарником беда, он почуял примерно на середине пути, оглянулся и сначала рассмотрел ужас на лицах спасенных оборотней. А уже потом — мерзкое желто-зеленое пятно, словно смола растекающееся по голове и шее лежащего без сознания ведьмака. Его кокон зверя к этому моменту стал почти прозрачным и, судя по всему, больше не защищал от ядов и черных зелий.

— «Гибель магов», — пробормотал в ответ на удрученное шипение дракона самый крепкий из очнувшихся оборотней. — Зелье такое. Как кислота, разъедает всех живых существ, обладающих магией. И чем больше жрет энергии, тем быстрее разрастается.

— А вас? — отстраненно поинтересовался магистр, лихорадочно перебирая в уме способы борьбы с такими зельями.

— Мы в ошейниках, — горько прохрипел кто-то, — самых новых… на нас и испытывали. Они всю магию в себя тянут.

— Понятно, — прорычал дракон и кастовал на друга сложное заклинание, приготовленное Гайленой на такой случай.

Мощная регенерация, лечение, очищение крови и поддержка сердца заканчивались местным стазисом, не отправлявшим пациента в безвременье, а в тысячи раз замедлявшим все жизненные процессы.

— Убил… — горько выдохнул выбеленный темнотой скелет в истлевшем тряпье и почти с ненавистью глянул на Иридоса.

— Отправил в стазис, — резко возразил тот, набрасывая на напарника мощный «отвод глаз», — чтобы наверняка дожил до сильных целителей.

Уловил дружную волну неверия, плеснувшую в него от спасенных, и, кривя от огорчения губы, бросил на всех крепкий сон. Доказывать свою невиновность этим несчастным рабам, давно разуверившимся в людях, и особенно магах, было самым глупым и несвоевременным занятием. Вместо этого дракон сжал до предела едва держащийся кокон и погнал его вперед, стараясь двигаться со всей возможной скоростью и почти с отчаянием ощущая, как стремительно тает и без того жалкий остаток резерва.

— Иридос, ты поел бы, — подвинула ему миску Фанья, но дракон мотнул головой:

— Некогда. Берите все необходимое и уходим. Кто покажет мне путь?

— Вот карта, — мгновенно вспомнила Бетрисса, но Дед уверенно отмахнулся:

— Я сам поведу.

— Поведу я, — мягко поправил магистр. — Мы поедем, и очень быстро. Мой друг нуждается в срочной помощи. Твое место рядом со мной, будешь показывать. Бетрисса, ваше сиденье второе, по пути расскажете подробнее, как попали к цветку.