– Их вырезают в панцире? – спросила Рисн, поднимаясь.

Килрм фыркнул:

– Чуллы не чувствуют своих панцирей. Эти чудища, скорее всего, тоже.

Пока они шли, он держал руку на гтете – разновидности традиционного тайленского меча. Эта штука имела большое треугольное лезвие-клин; ее нужно было держать, сжав кулак, и длинный клинок начинался прямо от костяшек, а запястье защищали специальные выступы эфеса. Пока Килрм не вынимал оружие из ножен и лук был заброшен на спину.

Почему он так тревожился? Предполагалось, что реши не опасны. Возможно, наемнику сподручнее считать опасными всех вокруг.

Тропа вилась сквозь густые джунгли, уходя вверх. Деревья здесь были гибкими и крепкими, их ветви почти все время шевелились. А когда чудище шагало, все сотрясалось.

Лозы дрожали и скручивались на пути или падали с ветвей, отстраняясь при ее приближении и быстро занимая прежнее место, едва путники удалялись. Вскоре Рисн перестала видеть океан. Пропал даже запах соли. Джунгли поглотили их. Густо-зеленые и коричневые, они лишь изредка перемежались розовыми и желтыми курганами сланцекорника, которые росли, похоже, столетиями.

Сырость и до того казалась Рисн тягостной, но здесь она была просто невыносима. Девушка чувствовала себя так, словно плыла, и ее тонкая льняная юбка, блуза и жилет стали тяжелыми, как зимняя одежда, которую носили в тайленских горах.

После бесконечного восхождения она услышала голоса. Справа от нее лес расступился, открывая вид на раскинувшийся внизу океан. Рисн затаила дыхание. Голубая вода, облака, роняющие дождевую дымку пятнами, которые казались такими отчетливыми. А вдалеке…

– Еще один? – спросила она, указывая на тень у горизонта.

– Ага, – подтвердил Килрм. – Надеюсь, плывет в другую сторону. Мне бы не хотелось тут сидеть, когда они начнут сражаться. – Он крепче сжал рукоять своего меча.

Голоса раздавались откуда-то сверху, и Рисн безропотно продолжила восхождение, хотя ноги уже болели.

Хотя слева от нее джунгли оставались непроходимыми, справа простиралась открытая местность, где массивный бок большепанцирника покрывали гребни и выступы. Она заметила людей, которые сидели вокруг шатров, расслаблено созерцая воду. Те едва взглянули на нее и двоих охранников. Наверху девушка обнаружила еще больше реши.

Они прыгали.

Мужчины и женщины – в разной степени раздетые – по очереди прыгали с выступов на панцире, оглашая окрестности воплями и криками, камнем падая в воду. Рисн затошнило от одного вида. Как же высоко они поднялись?

– Они это делают, чтобы шокировать тебя. Местные всегда прыгают с выступов повыше, если рядом чужак.

Рисн кивнула, а потом с содроганием поняла, что замечание сделал вовсе не один из ее охранников. Она повернулась и увидела слева от себя окруженный густыми зарослями высокий гребень, похожий на скалу. К верхушке «скалы» за ноги, головой вниз был привязан человек – долговязый, с бледной, синевато-белой кожей, в одной набедренной повязке. Его тело покрывали сотни замысловатых небольших татуировок.

Рисн шагнула к нему, но Килрм схватил ее за плечо и потянул назад.

– Аймианец, – прошипел он. – Держись от него подальше.

Синие ногти и темно-синие глаза должны были это ей подсказать. Рисн отступила, так и не увидев тени этого пустоносца.

– Да-да, держись подальше, – сказал повешенный. – Этот совет не перестает быть мудрым.

Он говорил на тайленском очень хорошо – хотя и с акцентом, какого она ни разу не слышала, – и мило улыбался, словно не придавая ни малейшего значения тому факту, что висел вниз головой.

– С вами… все в порядке? – спросила Рисн.

– Хм? – отозвался мужчина. – О, в перерывах между обмороками – да. Вполне. Кажется, я перестал чувствовать боль в лодыжках, и это просто восхитительно.

Рисн прижала руки к груди, не смея приблизиться. Аймианец. Очень дурной знак. Она была не особо суеверной – даже иной раз сомневалась в Стремлениях, – но… это ведь аймианец!

– Чудище, какие лютые проклятия ты навлек на этот народ? – требовательно спросил Килрм.

– Непристойные каламбуры, – рассеянно отозвался повешенный. – И вонь от того, что я съел, но не смог переварить как надо. Полагаю, ты собираешься побеседовать с королем?

– Я… – начала Рисн, и позади нее еще один реши завопил и сиганул с выступа. – Да.

– Тогда, – продолжило существо, – не спрашивай о душе их бога. Оказывается, они не любят говорить на эту тему. Она должна быть поразительной, раз эти существа вырастают такими здоровенными. Даже больше спренов, которые обитают в телах обычных большепанцирников. Ммм… – Он казался весьма довольным чем-то.

– Не сочувствуй ему, торгмастер, – негромко посоветовал Килрм, увлекая ее прочь от болтающегося на веревке пленника. – Он может спастись, если захочет.

Нлент, другой охранник, кивнул:

– Они могут отделять конечности. И кожу тоже снимают. У них нет настоящих тел. Они просто что-то злое, принявшее форму человека.

Крепыш-охранник носил на запястье амулет, дарующий храбрость; он снял его и крепко сжал в руке. У амулета не было никаких свойств, разумеется. Он просто служил напоминанием об одном из Стремлений, придающим храбрость. Желай того, в чем нуждаешься, со всем пылом, со всей страстью – и оно станет твоим.

Если Рисн в чем-то и нуждалась, так это в том, чтобы бабск оказался рядом. Она снова направилась вверх, расстроенная встречей с аймианцем. Справа все новые и новые люди разбегались и прыгали в воду. Безумие.

«„Торгмастер“, – вспомнила она. – Килрм назвал меня торгмастером». Она не была таковым, еще нет. Девушка – собственность Встима; пока что – просто ученица, которая время от времени трудилась для него, как рабыня.

Она не заслужила этот титул, но услышанное придало ей сил. Рисн первой поднялась по ступеням, которые шли все выше, огибая панцирь чудища. Они миновали место, где земля расступалась, и сквозь щель в панцире можно было увидеть кожу далеко внизу. Разлом зиял точно пропасть; попытавшись его перепрыгнуть, она бы обязательно сорвалась.

Реши, с которыми она встречалась на тропе, отказывались отвечать на вопросы. К счастью, Килрм знал дорогу, и, когда тропа разделилась, он указал правильное направление. Время от времени попадались довольно большие ровные участки, но потом каждый раз снова начинались ступени.

С гудящими от боли ногами, в мокрой от пота одежде, они достигли вершины очередной лестницы и – наконец-то – увидели, что ступени закончились. Здесь джунгли полностью исчезли, превратившись в чистое поле, на котором тут и там теснились небольшими группами камнепочки, а вокруг поля простиралось лишь безоблачное небо.

«Голова, – подумала Рисн. – Мы все это время взбирались к голове чудища».

Тропу с двух сторон окружали солдаты, вооруженные копьями с разноцветными кистями. Их нагрудники и наручи были из панциря, покрытого зловещими резными узорами, и хотя из одежды – только накидки, они стояли смирно, как любые солдаты-алети, и с соответствующими суровыми лицами. Значит, ее бабск сказал правду. Не все реши бездельники и купальщики.