вооружённых до зубов охранниках волосы на затылке встают дыбом, а тело начинает бить мелкая дрожь. Крадусь вслед за Фолком, стараясь ступать как можно тише, но наши шаги всё равно отдаются гулким эхом по пустынной стоянке.

— Хранилище N на верхнем этаже! — напоминаю я. — Нам нужен лифт.

— Веди! — отрывисто командует Фолк, и в его голосе — ни тени беспокойства.

А он вообще, человек?..

Украдкой гляжу на него. Невозмутимый. Сдержанный. Хладнокровный.

Внезапно он останавливается, выбрасывая руку вверх.

— Тихо.

Мы стоим чуть больше минуты. В голове проносятся всевозможные предположения — от приближающихся охранников до конца света. Хотя для нас с Фолком эти события тождественные.

— Что? — не выдерживаю молчания.

— Показалось.

— Ты напугал меня до чёртиков.

— Лучше я, чем охрана.

Я с ним не спорю.

Оказавшись у лифта, Фолк поворачивается спиной.

— Доставай…

И я роюсь в его рюкзаке, выуживая слепок, аккуратно упакованный в коробку с поролоном.

Трясущимися пальцами прикладываю муляж толстой ладони Шарлы к электроключу. Ну вот и наша первая возможность проверить изобретение Шпанса в действии. Если не сработает — можно разворачиваться и топать обратно. Зелёное свечение подтверждает, что наша махинация всё-таки удалась, да и двери медленно разъезжаются в стороны. Уже в лифте я жму на кнопку с выбитой литерой «N», но ничего не происходит.

— Фолк… — зову умоляюще.

— Подожди… — отвечает напарник одними губами, доставая из кармана передатчик. Быстрым и уверенным движением он вводит какие-то цифры и буквы. — Сейчас всё заработает… Шпанс дал мне кое-какие инструкции на этот счёт. Давай…

Снова жму на кнопки, но на сей раз со всей нежностью, на какую способна, будто пытаюсь задобрить бездушную машину.

Спустя мгновение, панель подсвечивается зелёным светом. Заработало! Двери беззвучно закрываются, и лифт начинает движение вверх. Скорость такая, что желудок протестует — ещё немного и его содержимое окажется на металлическом полу с выбитыми «ёлочками».

Ожидание выматывает, разрезая пространство вокруг. Оказаться бы сейчас на Либерти. В своей комнате. Смотреть десятый сон. А ещё лучше — с Дином гулять по острову.

Дзинь.

Приехали.

Двери открываются и нашим глазам предстаёт тот самый коридор. Широкий. Бесконечно длинный. И безумно опасный. Бледная зелёная подсветка проходит по всему периметру коридора и освещает чёрную дверь в конце. Туда-то нам и нужно добраться… Створки лифта несколько раз закрываются и снова открываются, потому что никто из нас не спешит выходить. Пол коридора состоит из чёрно-белых квадратов, которые напоминают поле для шахмат.

Нас ждёт смертельная партия.

— А вот и наша остановка… — шепчет Фолк, выглядывая наружу. — Думаю, лучше оставить лифт открытым… Вроде эта кнопка… — он блокирует двери и для верности вставляет в зазор между ними железяку, которую выудил из рюкзака.

— Ты что, взял её заранее с собой?..

— Я хочу выжить и вернуться назад, так что постарался предусмотреть всё, что только можно. А теперь пошли… Впереди самое интересное.

30 глава. Обещания нужно выполнять

Коридор смерти.

От одного названия бросает в дрожь. Я выглядываю из-за плеча Фолка. Жуткое место, овеянное тайной и страшными мифами. Если у тебя нет необходимого доступа — не стоит и соваться, если только ты не сумасшедший.

Похоже, у нас с Фолком диагноз один на двоих, и совсем неутешительный.

— Придётся рискнуть…

Фолк делает шаг. Хочу его остановить, но уже поздно. Он прикладывает безжизненную копию ладони Шарлы к электроключу, который тут же загорается зелёным.

— Ну вроде сработало? — его нога касается пола по ту сторону и… ничего не происходит. Он делает ещё один шаг и оказывается в коридоре.

— Ради эйдоса, не торопись… — шепчу я.

— Всё нормально. У нас получилось! — он облегчённо выдыхает. — Давай… — Фолк протягивает мне руку. — Я пойду первым…

Мы медленно ступаем по коридору. Шаг за шагом. Вдох за вдохом. Клетка за клеткой. Половина пути уже пройдена, когда пол под нами начинает дрожать.

— Что происходит?..

Замираем на месте. Проходит секунда, и некоторые клетки одна за одной начинают исчезать, а вместо них образуется зияющая пропасть.

Пол подо мной вдруг исчезает. Фолк хватает меня за руку и тянет за собой, на белую клетку, но не успевает, и я проваливаюсь вниз, в пустоту.

— Держу, держу!

Крепкие пальцы удерживают меня навису, не позволяя упасть.

— Пожалуйста, вытащи меня! Пожалуйста! — причитаю я, беспомощно болтаясь в пропасти.

— Сейчас… Сейчас… Давай вторую руку!

Но я цепляюсь обеими руками за его левую ладонь.

— Я упаду…

— Кара, дай вторую руку, иначе я не смогу тебя вытащить. Доверься мне…

Зажмуриваюсь и делаю, как он просит и Фолку всё-таки удаётся меня вытащить.

— Спасибо… — я глубоко дышу, согнувшись пополам.

— Будешь должна, — отзывается напарник, оглядываясь вокруг — целых клеток осталось всего ничего.

— Раз Коридор активировался, значит, охрана всё знает?

— Сейчас проверим. — Он выуживает рацию. — Второй, приём.

Сквозь тихое потрескивание до нас доносится тихий голос Бублика:

— Приём, первый. Я на связи. Что там у вас?

— Коридор активировался. Доложи обстановку.

Тишина. В ожидании я нервно кусаю костяшки пальцев. Может быть, всё уже кончено? И Бублика уже поймали или убили? Может быть охрана сейчас как раз направляется к нам?

— Всё тихо! — наконец-то раздаётся взволнованный голос Буббы.

— Хорошо, отбой. — Фолк снова прячет рацию. — Значит, Шпансу удалось отключить сигнализацию. И у нас есть время.

— Но ведь если Коридор активировался, значит, слепок не сработал как надо. И тот электроключ тоже не сработает… — я киваю на массивную тёмную дверь Хранилища.

— Необязательно. Половину Коридора мы с тобой всё-таки прошли. Но придётся прыгать…

— Нет, мы не знаем… Вдруг попадём в ловушку?

— Предлагаешь заночевать здесь?

— Нет, конечно. Но надо как-то проверить клетки…

— Если у тебя не завалялось в кармане горсть орешков или чего другого, то давай не будем зря тратить время?

— У тебя есть нож? — спрашиваю вместо ответа.

— Есть… — он уже полез в карман. — Что ты задумала?

— Пуговицы…

Я забираю нож и лихорадочно начинаю срезать пуговицы с рубашки. Хорошо, что под ней у меня майка.

— Ладно… Неплохо придумано.

Я возвращаю Фолку нож, и он проделывает то же самое со своей рубашкой, только вот у него майки не оказывается, даже оберега и того — нет, мы их предусмотрительно сняли. При виде обнажённой груди Фолка, я вспыхиваю и быстро отвожу глаза.

Первая пуговица пролетает мимо и исчезает в пропасти за ней. Вторая немного не долетает… Готовлюсь к новому броску, но Фолк меня останавливает:

— Давай-ка, лучше я… а то так в ход скоро пойдут ботинки.

В меткости ему не откажешь — первая же пуговица замирает недалеко от края, и плитка остаётся на