Револьвер Смита-Вессон тридцать восьмого калибра выглядел точь-в-точь как газовой пистолет, которым владела его бывшая жена. Может, поэтому Ким Кваннэ ухмыльнулся: ни тени страха не пробежало по его лицу. Ствол был направлен прямо ему в голову.

Без лишних слов и колебаний Кёнсу нажал на спусковой крючок. Оглушающий выстрел потряс спокойное небо и море.

Из раны на лбу брызнула кровь, и Ким Кваннэ рухнул на землю. Пистолет оказался настоящим. Кёнсу еще давно с большим трудом приобрел его, а вчера ночью он заранее его проверил, чтобы взять с собой на Чечжудо.

Кёнсу вытер капли крови, попавшие на него, и подошел ближе. Он поднял руку с пистолетом и сделал еще два выстрела в тело, лежащее перед ним. После этого он поднес дуло к своему правому виску.

По его же собственным словам, любое преступление должно быть рассмотрено в суде и наказано. Тянуть дальше не было ни желания, ни сил. Наказание себе он решил вынести сам.

Кёнсу закрыл глаза. Послышались шаги, спешащие в его сторону. Подчинившись ритму этого звука, он твердо нажал на спусковой крючок.

Оглушительный выстрел сотряс воздух. С громким грохотом голова ударилась об землю. Кёнсу больше не дышал, с его губ не сорвался даже стон.

Небо обратилось в пепельный цвет. Ощущения головокружения и слабости затягивали в неизвестную пустоту, не сравнимую с прошлой автомобильной аварией. Послышались истеричные женские крики, но постепенно и этот звук испарился, сознание исчезло.

Глава 2

На Сокчун открыл дверь, ожидая, когда выйдет жена. Он заранее оглядел коридор: вокруг никого не было. С рюкзаком на плече Чиён вышла из номера, прихватив с собой ключ.

Сев в лифт, они спустились на подземную парковку. Подойдя к машине, взятой напрокат два дня назад, Сокчун еще раз огляделся по сторонам.

Когда он лежал в больнице, репортеры подстерегали их не только в коридорах и холле, но и на подземной парковке. Чтобы держаться от них подальше, они с помощью медсестер переселились в этот отель. Пока что никто из газетчиков здесь замечен не был.

Жена села на водительское место, а Сокчун – на пассажирское рядом, пристегнулся и поставил на колени рюкзак. Пока машина выезжала со стоянки, Сокчун не сводил глаз с зеркала заднего вида. Убедившись, что за ними никто не едет, он спокойно выдохнул и откинулся на спинку сиденья.

– Вздремни немного. Ты же вчера ни минуты не спал.

Сокчун приподнял голову, услышав слова жены. Накануне не спал не только он – жене тоже не удалось вздремнуть. На ее лице виднелись явные следы усталости, которые не скрывал даже толстый слой косметики.

– А как же ты?

– Я успела выпить кофе. Продержусь.

Часы в машине показывали ровно восемь утра. Судя по навигатору, до места назначения они доберутся примерно в одиннадцать. За окном машины пролетал обычный субботний городской пейзаж. На улицах было совсем мало людей, куда-то спешащих по своим делам. «Чем они так заняты и куда направляются?» – пронеслась мимолетная мысль у Сокчуна.

Прошло две недели с тех пор, как на Чечжудо в популярном курортном месте произошла стрельба. Загадочное самоубийство известного психолога-криминалиста немедленно привлекло общественное внимание. До начала прошлой недели каждый день на новостных порталах в интернете выходили десятки статей на эту тему, сейчас же шумиха немного поутихла.

На пятый день после выстрелов на Чечжудо к Сокчуну в палату явились двое следователей. Он встретил их в кислородной маске, объяснив это тем, что до сих пор испытывает трудности с дыханием после аварии. Поэтому они не смогли толком разглядеть его лицо.

Следователи спрашивали, зачем То Кёнсу навещал его в палате. Сокчун объяснил, что это был краткий визит из-за случившейся аварии. Он заранее продумал, что будет говорить на тот случай, если к нему придет полиция. Они с женой договорились не раскрывать всех деталей событий, произошедших за последние шесть лет. Семья профессора тоже пообещала пока не заявлять на Сокчуна.

Следователи задали еще пару вопросов, но особо не напирали. Было видно, как они суетятся, чтобы докопаться до истины, явно ничего не понимания из всего случившегося.

Прошло две недели, но полиция все так же топталась на месте. И преступник, и его жертва скончались на месте преступления. Казалось, дальнейшее расследование невозможно. Хотя полиция могла намеренно не спешить раскрывать общественности все подробности самоубийства известной личности, который в прошлом был полицейским.

В любом случае смерть То Кёнсу положила конец многим вопросам. Преступления, совершенные Сокчуном, тоже потонули во мраке неизвестности.

Выписавшись из больницы и проживая в отеле, Сокчун не мог ничего делать. Последние несколько лет он жил, словно стоя на отвесном утесе, и единственное, что удерживало его в этом опасном положении, – обещание поквитаться с убийцей дочери. Теперь же весь гнев и ненависть исчезли, а вместе с ними и силы, чтобы жить дальше. Он уже успел отречься от себя. На свете не осталось ничего, что имело бы хоть какой-то смысл.

Всепоглощающая пустота, как штормовая волна, окатила его с головой. Но вместе с этой пустотой появилась тревога за весь обман, который так и остался никем не осужден. Ему не на что было больше опереться в жизни. Взглянув на свою жену, он понял, что ее тревожат такие же мысли и чувства. Однажды она сказала ему:

– Я хочу увидеться с ним.

Речь шла о Чиуне.

– Мы перед многими должны извиниться, но в первую очередь мы должны просить прощения у него.

У Сокчуна в памяти всплыло позабытое воспоминание.

Его руки накидывают желтый бязевый мешок на голову юноши и затягивают веревки. Ткань мешка плотно прилегает к лицу Чиуна. Раздается тихий стон.

Это воспоминание тянуло Сокчуна на самое дно ужасного болота. Он съежился, все тело пробил озноб. Он обхватил себя двумя руками. Требовались силы и воля, чтобы вытащить себя на поверхность.

До нужного места они доехали за три с половиной часа. Пробок почти не было, но из-за остановок в двух придорожных кафе они приехали на тридцать минут позже, чем планировали. Обед начинался в двенадцать, и еще оставался небольшой запас времени.

Через десять минут позвонила То Чивон. Как только Сокчун подтвердил, что они на месте, из белой машины, только что заехавшей на стоянку, вышла Чивон. Молодой человек, сидевший за рулем, выходить не стал.

Сокчун и Чиён тоже вышли из машины и направились к девушке. Жена видела Чивон в первый раз, а для Сокчуна это была их вторая встреча. Ему вспомнилось, как он целился в нее из охотничьего ружья, и кровь прилила к лицу. Все трое неловко поприветствовали друг друга, молча кивнув головой.

– У мамы срочные дела появились. Мне пришлось приехать вместо нее.

Договариваясь о встрече, Чиён созванивалась с Пак Ханной. Изначально собиралась прийти она, но получилось так,