Через несколько минут я уже сидела на кушетке внутри реанимобиля вместе со своими оборотнями.

– Поехали! – сказал водитель, трогаясь и включая мигалку.

Мы неслись по шоссе, распугивая редкие машины.

Заметив мой интерес, Миша пояснил:

– Если реанимобиль будет ехать медленно и без мигалок, привлечет внимание.

Сейчас, когда Дима сидел рядом, а Никита был у меня на руках, накатило такое блаженство и умиротворение, что все остальное я воспринимала частично и даже не заметила, как мы доехали до аэропорта.

Выйдя из машины, я вдохнула осенний воздух и еще крепче прижала к себе малыша. Вокруг пахло не только осенью, но и опасностью, мы все безошибочно вычислили нескольких наемников, от них несло застарелым порохом и снотворным.

– Что будем делать? – внутри меня уже кипела ярость, но нарываться на драку было просто самоубийством.

– Это просто люди, у них нет нашего обоняния. Паспорта у вас на другие имена и фамилии, сейчас немного поработаем над внешностью – и полный порядок, – прошипела Аня, загоняя нас обратно в машину.

Через пятнадцать минут я, сгибаясь от хохота, выползла из машины. За мной шел Дима, побритый налысо, в обтягивающей торс кожанке и таких узких джинсах, что казалось – еще чуть-чуть, и они лопнут по заднему шву.

– Я тебе это еще припомню, – прошептал он Ане, принимая из ее рук два чемодана.

Мои волосы она не стала стричь, наоборот, сделала невообразимый начес, наплела косичек и подкрасила их синей тушью для ресниц. Из одежды мне тоже достались косуха, кожаные штаны и тракторные ботинки.

Переодевшись, я взглянула на себя в зеркало и ужаснулась: бледное лицо сильно выделялось на этом черном фоне. Перехватив у Ани косметичку, я намалевала себе черные тени на пол-лица, добавила карандаша и подкрасила этим же карандашом губы.

– Типичный подросток-гот! – ухмыльнулся мой лысый муж.

– На себя посмотри! – Я хмыкнула и отвернулась, укладывая Никиту в слинг. Широкая куртка должна была прикрыть малыша от взглядов проверяющих, а уже непосредственно на паспортном контроле я вытащу его и возьму на руки.

– Удачи! – тихо прошептали вслед наши волки.

Мы даже не вздрогнули и уверенно двинулись на контроль. Дима держался позади, никак не показывая, что мы знакомы. Я шла размашистыми шагами, стараясь, чтобы полы куртки прикрывали волчонка.

Первый наемник без интереса посмотрел на меня и прижал палец к уху, переговариваясь с напарниками.

Я едва не улыбнулась во всю свою клыкастую пасть. Они не заметили! Очередь на досмотр передо мной быстро рассосалась, и я подала документы на проверку уже с сыном на руках.

Дима тоже успешно прошел мимо наемников, но направился туда, где проверяли пассажиров, летящих бизнес-классом. Волнение отпустило, когда мне вернули билет и я прошла в коридор, ведущий к трапу.

Но борт самолета я поднималась с двойственными ощущениями. Было радостно оттого, как мы ловко обманули преследователей. А с другой стороны, страшно знать, что мы все равно в опасности.

Еще перед выходом я экранировалась от стаи. Устроившись в кресле, убрала на минуту барьер и, сформировав эмоциональное послание, отправила его своим. Потом вытерла слюни ребенку и уставилась в окно.

– Добро пожаловать! Мы рады приветствовать вас на борту нашего самолета! – раздался голос капитана из динамиков. Стюардесса помогла мне с детским креслом и ремнем, и не прошло и десяти минут, как мы поднялись в воздух.

Из передней части самолета ко мне прилетела картинка: лысый Дима, сверкающий золотыми цепями на шее, и куча интеллигентных дядечек в костюмах. Я улыбнулась и окончательно расслабилась.

Мы летели в свой будущий дом.

– Никита! Никита?! – Я уже второй час искала собственного сына, к своим двум годам он научился великолепно прятаться и экранироваться от мыслесвязи. – Дима, он опять!

На мои крики из бунгало вышел Дима, блаженно щурясь на солнце. Он почти сразу указал мне пальцем на темное пятнышко шерсти, спрятавшееся среди травы. Сделал страшные глаза и стал подбираться к сыну сзади, а я ухмыльнулась и зашла с противоположной стороны.

Громкий вскрик – и маленькое мохнатое тельце врезалось в меня с разбегу. Я подхватила Никиту, подбросила вверх, и его поймал отец.

* * *

Счастливый смех разливался по берегу океана. По мокрому песку бежали два больших волка, а за ними смешно скакал маленький волчонок.

Никто и не заметил, как в радужке его глаз отразился калейдоскоп цветов и сразу пропал, сменившись привычным золотым свечением.