– Откуда он тут взялся? – продолжал недоумевать Громобой.

– Не знаю, – пробормотал Захар, недоуменно глядя на мужчину.

Он поудобней перехватил автомат, а нейромант полез в карманы за пистолями.

– Да это, похоже, Казимир, – вдруг сказал Сыч.

Взгляды спутников тут же обратились к нему.

– Ты его, получается, уже видел раньше? – уточнил десятник.

– Пока вас из Корпуса дружины ждал, расспросил стрельцов, которые на воротах дежурили, – ответил агент Тайного Приказа. – Они, как могли, беглецов мне описали – и Игоря, и Казимира.

– А Прокофий говорил, Казимир лохматый был, – заметил Никола.

– С дороги – да, – кивнул Сыч. – Потом его переодели в чистое, а Игорь постриг и выбрил – видно, чтобы на воротах не узнали.

– Эй! – внезапно донеслось снаружи.

Снова повернувшись к окну, Захар увидел, что беглец спешит к ним. Мужчина выглядел напуганным и постоянно оглядывался – будто боялся, что за ним может быть погоня.

– И что он, интересно, тут делает? – спросил десятник, покосившись в сторону Громобоя. – Игорь про него что-нибудь говорил?

– Говорил, что был с ним, а потом пропал, – отозвался нейромант, хмуро наблюдая за бегом седого мужчины. – И что-то мне подсказывает, что пропал не по своей воле.

– Думаешь, его тоже шамы ведут?

– Ну а, по-твоему, он опять сбежал? Сомневаюсь…

– Да все может быть, – пожал плечами десятник. – На марионетку он, по крайней мере, не похож.

– Игорь тоже был не похож. Однако в нужный момент они вынудили его схватиться за меч. И Бо пленили.

– В любом случае, он всего один, – мотнув головой в сторону Казимира, сказал кремлевский командир. – И нам никак не навредит. Так что давай сначала хотя бы выслушаем его.

– Ну давай, – легко согласился нейромант. – Почему нет?

Сыч положил ладонь на рукоять сабли, Варвара и дружинники последовали его примеру. Кем бы ни был спешащий к ним мужчина, другом или врагом, лишняя осторожность еще никому не вредила.

– Ну слава Богу, – сказал беглец, наконец добравшись до здания.

Остановившись у подоконника, он тут же оперся на него обеими руками и задышал, тяжело, с хрипотцой.

– Ты кто такой будешь? – на правах командира осведомился у вновь прибывшего Захар.

– Так дружинник я, Казимир! – охотно ответил седовласый. – А вы ж тоже, молодцы? Смотрю, одеты похоже… Вы ведь из Кремля, верно? Вы нас спасать прибыли?

Он говорил так быстро, что слова его Захар разбирал только с большим трудом. Все, что он в итоге понял – что перед ними Казимир и что Казимир опознал в них дружинников.

– Где Игорь и остальные пленники? – сухо осведомился Громобой.

– Они у шамов, – почему-то понизив голос, сообщил седовласый дружинник. – В камерах заперты.

– А где логово кровопийц? – спросил Захар.

– Да вот буквально в квартале отсюда, – прикинув, ответил Казимир. – Только напрямик идти нельзя, иначе шамы сразу нас поймают. Я тайную дорожку покажу, сам по ней шел, идемте…

– Погодь-ка, – сказал нейромант.

Седовласый дружинник послушно замер и недоуменно уставился на Громобоя, а тот, нахмурившись, смерил Казимира взглядом. Судя по всему, он беглецу совершенно не доверял.

– Давай-ка отойдем, Захар, – продолжая сверлить Казимира взглядом, сказал нейромант. – А ты там стой. Мы быстро.

– Да поскорей бы… – заметил седовласый дружинник. – Чем дольше тут стоим, тем выше риск, что…

– Стой и жди, – перебил его Громобой и, переведя взгляд на десятника, мотнул головой в сторону – пошли, мол.

Захар не спорил. Мнение нейроманта было ему интересно и важно.

– Что думаешь? – первым делом спросил Громобой, когда они отошли на достаточное расстояние.

– Думаю, стоит ему довериться, – нехотя признался Захар.

– Вот как? – удивился нейромант. – И с чего, интересно, у тебя такая странная мысль возникла?

– Да просто я выхода другого не вижу. Если он сбежал и хочет помочь – нам это на руку. Если он врет и пришел от них, чтобы в ловушку нас заманить – значит, мы уже все равно раскрыты.

– Что ж, идите, – сказал Громобой.

– В смысле? А ты не с нами пойдешь?

– Нет, ты что? С вами мне не по пути, – покачал головой нейромант. – Я печенкой чую, что это – западня. Да и ты чуешь, как я понял? И зачем тогда нам всем идти в западню? Одного «серва» и моих пистолей против трех шамов и толпы марионеток мне все равно не хватит. Так и поляжем, в трех шагах от моей жены и Игоря. Так что давай так: вы – с ним, а я попробую другой… подход найти. Может, и получится чего.

Сыч, отделившись от толпы ожидающих, направился к секретничающим вожакам. Подойдя, сказал:

– Я с тобой, Громобой.

Нейромант и десятник оторопело уставились на агента Тайного Приказа.

– Ты чего… по губам прочитал, о чем я говорил? – догадался нейромант.

– Да, и на том закончим, – ответил Сыч. – Громобой прав, дело явно нечисто. И чем дольше мы стоим, тем больше шансов, что шамы что-то заподозрят.

– Так и есть, – кивнул беглый стаббер. – Если идти, то сейчас.

– Тогда вперед, – шумно выдохнув, сказал Захар.

– Варя с нами, – быстро добавил Сыч.

– Ради Бога. Только дружину мою не забирай, – неуверенно хмыкнул Захар. – А ты, Громобой, своим же скажи…

– Сейчас, – буркнул нейромант и быстрым шагом устремился к Детям Механизмов.

– Ну чего? Решили? – облизав пересохшие губы, нетерпеливо осведомился Казимир. – Идти надо… пока шамы сюда не нагрянули.

– Идем-идем, – буркнул Захар.

Он спиной почувствовал на себе подобострастные взгляды Детей Механизмов и сразу понял, что Громобой уже отдал им приказ «шагать за этим парнем в кольчуге, словно он – мое новое воплощение». Захару отчего-то стало не по себе. Он невольно представил, как их всех обращают в марионеток и стравливают друг с другом…

Мотнув головой, дабы отогнать этот чудовищный «морок», десятник оглянулся через плечо и воскликнул:

– За мной!

И, первым шагнув вперед, вытянул руку в окно. Казимир не сразу понял, чего от него хочет кремлевский командир, однако, спохватившись, сжал его ладонь в своей и помог Захару выбраться наружу. Остальные побрели кто куда: одни – через дверь, другие – следом за предводителем, через оконный проем…

– Веди! – хлопнув беглеца по плечу, воскликнул Захар.

Казимир скользнул взглядом по рядам людей, затем через окно заглянул внутрь – видимо, искал Громобоя. Однако здание к тому моменту уже фактически опустело; последние два дикаря вышли из его дверей с полминуты назад.