– Но у вас же получилось, – горько усмехнулась знахарка, едва удерживаясь от слез, – Это не я. Это такой же обман, как тот портрет. Я не буду начинать семейную жизнь со лжи. Дарвел такого не заслуживает.

– Я поняла, – спокойно объявила Вилия, вытаскивая из кошеля небольшой фиал, – дайте воды. Вот, выпей два глотка и слушай меня внимательно. Как ты знаешь, я никогда не говорю сестрам неправды… мой девиз – самая горькая истина дороже сладкой лжи. И сейчас скажу откровенно – ты неправа. Мы тебя ничуть не приукрасили и ничего не добавили. Просто сделали то, что все обычные женщины делают каждый день, а знатные лейды так и несколько раз на день. Подчеркнули нарядом и прической твою природную внешность. Тебя сейчас сбивает с истинного понимания резкая отмена нашего главного правила – выглядеть строго и скромно. Но это правило у знахарок на каждый день, ради доверия и спокойствия пациентов. А сегодня ты живешь для себя, для своего избранника, и для всех гостей, которые будут разочарованы и огорчены, если обнаружат, что наследник выбрал бледную мышку. Но ты ведь не такая, ты сильная, смелая, умная и красивая… просто тебе не было нужды каждый день выставлять свою красоту напоказ ради пустого бахвальства… вот и сама постепенно забыла, какой можешь быть, если сделаешь прическу и наденешь красивое платье.

– Именно так, – подтвердила молчаливая Сирения, – мы всегда знали, что ты очень хорошенькая. И удивлялись твоему равнодушию к пудрам и румянам, ведь все девчонки обожают себя украшать, не думая о том, нужно им это или нет.

– А дома я всегда была именно бледной мышкой… – кивнула ей Ильда, еще раз оглядела себя в зеркало и неожиданно озорно подмигнула собственному отражению. – Но вам верю больше, чем родной матери… поэтому пора идти удивлять моего жениха.

– Никуда идти не нужно, – перед Дарвелом несокрушимой скалой стоял Ринк, – меня учитель послал тебя предупредить. Короткий ритуал провести не получится… слишком много народа приглашено. Знахарки, наемники, Таубен с помощниками примчался и пришлось пригласить советников и генерала. Идем сразу в храмовый зал, сначала будет церемония.

– А Ильда… не спорила? – встревожился наследник.

– Нет. Они подойдут к восточному входу, а мы будем ждать у западного, – продолжал объяснять по пути помощник мага, – двери откроются одновременно и вы пойдете навстречу друг-другу. Только не беги, посредине вы должны оказаться одновременно. Мы идем за вами.

– Как-нибудь соображу…

– Как-нибудь нельзя… ваш ритуал поддерживаем мы все… вместе с жрецом нас четверо, а это кворум.

– А у жреца есть способности?

– Обязательно должны быть. Особенно в твоем храме. Но вас, как магов, соединит другой ритуал… более мощный.

– А это… не опасно? Для неё?

– Это гарантированная возможность чувствовать боль и тревогу друг друга даже на расстоянии, защищать передачей силы и многое другое. Но вы почувствуете это не сразу, связь крепнет постепенно.

Довольно просторный зал в центральной части южного крыла изначально строился для торжественных ритуалов и постепенно перешел под власть замкового жреца. Получившее статус помещение имело входы с разных сторон. С юга – от храмовой башни, с севера – из внутренней галереи, идущей от тронного зала. К западному и восточному входам вели неширокие коридоры.

В западном коридоре наследника их уже ожидали Анвиез с Ирджином. Пропустили взволнованного жениха вперед, повторили указания и приготовились ждать сигнала, означавшего что невеста тоже готова войти в храм.

– А где дядя? – поинтересовался Дар, не сводя взгляда со створок.

– Провел гостей в зал через центральный вход и теперь развлекает, – усмехнулся Анвиез, – хотя ему сегодня не до веселья. Деверь Лираннии оставил её с семьей без крова и средств… и теперь они едут сюда.

– И правильно делают, – мгновенно одобрил решение регента Дар, – детям тут будет лучше, рядом с бабушкой и дедушкой. А Лира умная, спокойная девушка… женщина, никаких забот никому не доставит. Да и муж у нее неглупый, я был на их помолвке.

– Неглупый проиграл брату всё, что имел… – необидно фыркнул Ринк.

– Этого не может быть, – уверенно возразил жених, – в королевстве уже действует указ, запрещающий принимать в заклад при азартных играх оговоренные перечнем вещи. Жилье, источник дохода необходимого для пропитания семьи, и чужие деньги. А приданое считается именно такими деньгами. И возвращается женщине, если она уходит в дом родителей.

– Пятерка по королевскому законодательству, – серьезно сообщил ему Анвиез. – Хотя этот закон был принят всего три года назад и некоторые заядлые игроки, сделавшие чужие слабости источником наживы бунтуют против него, но судьи не принимают во внимание их возмущений. И братец зятя Вандерта наверняка об этом знал, но понадеялся на негласный кодекс игроков, клеймящий позором тех, кто не отдает проигранное. Грязный кодекс, нужно сказать, придуманный и усиленно поддерживающийся вовсе не обычными игроками, а мошенниками, живущими ловкостью рук и подлостью поступков. И я уже пообещал Вандерту, что негодяй будет наказан и деньги Лираннии вернут. Но он хочет, чтобы сначала они перебрались сюда… мало ли еще найдется любителей нажиться на чужих слабостях.

Дарвел хотел сказать, что нужно принять закон, запрещающий в долине азартные игры на деньги. Пусть играют на что-нибудь безобидное, желания, конфеты, орехи…

Однако не успел. Тихо и мелодично прозвенел сигнал и дверь начала неспешно открываться.

Жених едва дождался, пока она распахнется достаточно, чтобы протиснуться, не обдирая вышивку с праздничного камзола и ринулся внутрь, более всего опасаясь не увидеть в проеме противоположной двери знакомой тонкой фигурки.

И выдохнул облегченно, сразу рассмотрев и узнав Ильду, шагнувшую ему навстречу от восточной двери. Не по лицу… и не по платью, все было скрыто непроницаемой накидкой. Виднелся только голубой парчовый подол чехла и разлетающиеся оборки верхнего наряда. Но походка, легкая, уверенная и неспешная была знакома ему до мельчайшего движения. Сколько раз он тайком следил из кокона повязок, как его строгая и неприступная спасительница ходит по своему убогому приюту, готовя еду, заваривая травы, убирая, ухаживая за барсами и за ним. И замирал, когда она подходила к его постели, внимательным взором изучала повязки, подавала кружку с бульоном… касалась запястья ласковыми пальцами… Но тогда еще не осознавал, что это уже пророс и набирает силу прекрасный цветок долгожданного счастья.

Дарвел шел навстречу невесте по отполированному до зеркального блеска мраморному полу, тщательно просчитывая оставшееся расстояние до центрального кружка затейливого узора, и мечтая, чтобы эта пытка побыстрее закончилась. Душа уже сгорала от нетерпения, от желания оказаться рядом с нею, коснуться наконец рукой шелкового локона, заглянуть в прозрачную зелень глаз и больше никогда не отпускать любимую от себя.

Они встали на небольшой светлый островок одновременно, и толпа гостей одобрительно выдохнула, хороший знак, быть в новой семье согласию.