Степняки мертвы. И судя по взглядам, которые бросал барон на Видаля, пока рассказывал мне о судьбе всего отряда, он не очень верил в то, что шевалье дотянет до Западной крепости.

Пока я тащил на себе Видаля, барон фон Брунон нес мои рюкзаки. Много раз я замечал на себе его задумчивые взгляды, равно как и любопытные взгляды барона фон Гольца. И я их понимал. Наверняка у них было очень много вопросов ко мне, но нужно отдать им должное — ни одного они так и не задали. Думаю, в их троице этим занимался шевалье Видаль. Вот уж у кого был язык без костей.

Несколько раз фон Брунон сетовал на то, что нам пришлось бросить тушу убитого волка. Все, что мы успели сделать до того, как появились первые падальщики, это извлечь круды, вырезать волчьи когти и оттащить тушу монстра в небольшой овражек у подножия холма. Надежды на то, что ее никто не найдет, не было, но если это будут только звери, имелся шанс на то, что скелет волка останется в овраге. Кости теневой твари можно дорого продать на большой земле. Мои спутники уже строили планы, как будут возвращаться к тому холму. Если выживут, конечно.

Пока шагал, у меня было достаточно времени разобраться со странным феноменом, выявленным мной во время боя с волком. Тот самый прилив энергии извне. Оказалось, что благодаря энергетическому полю, обволакивавшему мое тело, которое я наблюдал, находясь внутри Барьера, мне теперь необязательно иметь физический контакт с крудом, чтобы поглотить из него ману. Достаточно и того, что круд будет в зоне досягаемости моей новой магической ауры, примерно в радиусе двух-трех сантиметров.

Собственно, так все и произошло. Во время боя моя энергосистема самопроизвольно начала поглощать ману из крудов, лежавших у меня в потайных карманах туники.

Теперь осталось только научиться контролировать этот процесс. Чем я, в общем-то, и занимался всю дорогу. И у меня уже постепенно начинало получаться.

К временной стоянке Герцога мы добрались примерно за час до заката и сейчас, притаившись, лежали на пригорке, наблюдая за неспешной жизнью небольшого лагеря.

Три шатра, десяток палаток и шалашей, навесы, отхожее место — за прошедший месяц Герцог и его люди успели обжиться. Очень порадовало наличие двух тяжеловозов и фургона. Того самого, в котором содержался призрак. Он и сейчас там. Я чувствую его.

Рассмотрев все, что хотели, мы ползком вернулись назад к подножию холма, где оставили Видаля, так до сих пор и не пришедшего в себя.

— Вроде бы все тихо, — шепотом произнес фон Гольц. — По крайней мере с момента нашего ухода ничего не изменилось.

— Значит, они еще не знают о гибели Герцога и остальных, — утвердительно кивнул фон Брунон.

— Шевалье, может вы что-нибудь почувствовали? — обратился ко мне фон Гольц, и на меня устремились два пытливых взгляда. За прошедшие сутки эти двое успели по достоинству оценить мое чутье и полностью ему доверяли.

— В лагере шесть человек, — ответил я. — Магии я не почувствовал. Кроме…

— Призрак… — понимающе кивнул фон Гольц.

— Лютен я тоже не чувствую, — добавил я.

— Видимо, эта тварь сдохла где-то в степи, — хмыкнул фон Брунон и добавил: — Туда ей и дорога…

— Ваши предложения, господа, — деловым тоном произнес фон Гольц.

— Ждем, когда все заснут, а потом… — оскалившись, произнес фон Брунон и провел большим пальцем по шее.

— Часовые на мне, — коротко кивнул я.

— Господа, — произнес фон Гольц. — У меня к вам будет небольшая просьба. По возможности… Тот лысый жирдяй… Он — мой…

Я помнил того, о ком говорил барон. Тот толстяк, один из надсмотрщиков. Любитель огреть плетью зазевавшегося пленника.

Если бы барон умел убивать взглядом, уверен, лысый жирдяй сейчас бы корчился в предсмертных муках. Видать, фон Гольцу досталось от него за прошедший месяц.

Фон Брунон понимающе кивнул и отвернулся. Я пожал плечами и ответил:

— Ничего не имею против.

— Что ж, господа, — ухмыльнулся фон Гольц. — Тогда всем удачной охоты.

Штурм лагеря прошел быстро и практически бесшумно. Ну разве что тот лысый жирдяй покричал немного перед смертью — фон Гольц вернул долг своему мучителю.

Пока бароны стаскивали трупы в ровик, служивший отхожим местом, я перенес в лагерь шевалье Видаля и приступил к осмотру самого большого шатра, принадлежавшего Дикому Герцогу.

Временное жилище Герцога выглядело довольно аскетично. Оно заметно отличалось от того, что я видел в основном лагере диких, где он меня допрашивал.

Сразу видно, что хозяин этого шатра не собирался пробыть здесь долго. Поэтому и вещей он взял с собой тоже по-минимуму, но, несмотря на это, кое-что мне удалось обнаружить.

Моей добычей стал скромный набор зелий, кинжал из обычной стали и кое-какая одежда. Видимо, все самое ценное Герцог предпочитал носить на себе или перевозить в переметных сумках на своей лошади, которая, услышав волчий вой, спешно ретировалась куда-то в степь еще в начале боя у озера.

В шатрах магов добыча была еще беднее. Одежда, туалетные принадлежности, какая-то посуда, инструмент. Все по-походному, без излишеств.

Всю добычу я сгрузил поближе к костру, чтобы потом поделить между всеми.

Бароны, закончив с осмотром лагеря, подошли в тот момент, когда я, сидя у костра, внимательно осматривал рану Видаля.

— Как он? — спросил фон Гольц.

— Плохо, — честно ответил я.

— Наверное на когтях той твари был яд, — буркнул фон Брунон.

— Если бы это было так, то Видаль умер бы еще у озера, — возразил я. — Ядовитые железы находятся в хвостах этих тварей.

— Там нет ничего, что могло бы помочь? — фон Гольц кивнул на шкатулку с зельями.

— Увы, но все зелья Герцога созданы на основе янтарной, бурой и изумрудной пыли, — покачал головой я. — Единственное, что я могу сделать, так это немного помочь его организму сражаться с болезнью, дав ему несколько капель вон той изумрудной настойки.

Бароны, не сговариваясь, тут же молча кивнули, давая добро.

Доставая из шкатулки продолговатый пузырек, который был наполовину заполнен темно-зеленой жидкостью, я тщательно контролировал мою ауру, чтобы та ненароком словно хищный зверь не набросилась на изумрудную ману.

Уже поднеся узкое горлышко пузырька к губам Видаля, я с досадой подумал, что вынужден поить бедолагу этой бесполезной настойкой, хотя у самого в рюкзаках полным-полно алых крудов.

Именно в этот момент меня и осенило. А что, если я смогу, используя мою новую ауру, перенаправлять поглощаемую из крудов энергию в определенную точку? Раньше я мог выполнить этот фокус только с собственной энергией и лишь для эффекта разрушения. Теперь, зная о том, что моя аура может на некоторое время задерживать в себе определенный вид энергии, которая не смешивается с моей собственной, осталось выяснить, смогу ли я ей с кем-нибудь поделиться.