Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я думаю, что одна из причин, почему я стала писателем, – это потому, что однажды, когда мы возвращались с родителями домой, они дали мне возможность повстречаться с радугой. Была страшная гроза, когда я внезапно воскликнула: «Остановите машину! Я должна написать стихи об этой прекрасной радуге!» Мой отец остановился на обочине дороги, и, пока они ждали, я выскочила навстречу этому дождю и этому солнечному свету. Это было одно из тех особенных мгновений, которые меняют вас, делают вас чем-то большим, чем вы были до сих пор. Это тот момент, когда мы говорим жизни «Да!», – и в этом и состоит сущность радости и непосредственности.
Я совершенно уверена, что наблюдала эту открытость и гибкость у нашей шестилетней дочери, когда она вернулась домой, погостив неделю у подруги. Она горько жаловалась, что ей приходилось каждое утро есть на завтрак кукурузные хлопья. Она попросила меня разогреть банку перца и, поедая его, довольно урча, сказала: «Вот здорово! Это замечательно – вернуться к нормальной жизни!»
Шлепать детей – хорошо или плохо?
Многих молодых родителей волнует вопрос: можно ли шлепать детей? По-моему, не стоит обсуждать его, поскольку вопрос этот несерьезный. Вряд ли найдутся такие родители, которые ни разу не прибегли к шлепку. Будучи нормальными людьми, мы порой сходим с ума и теряем терпение, и не дай бог ребенку попасться нам под руку в этот момент.
Более законным вопросом будет: является ли трепка полезным, продуктивным методом воспитания? Нет, не является. Это однозначно! Она может облегчить наш гнев и разрядить атмосферу, когда та становится чересчур напряженной и накаленной, но она не привнесет ничего хорошего в человеческие взаимоотношения и не имеет ничего общего с воспитанием.
Классическим примером негативного результата, который мы получим, если отлупим ребенка, служит сцена, которую я наблюдала, гуляя с дочерью. Мальчик лет пяти подбежал к ней, ударил ее и убежал, схватив ведерко и лопатку. Утешая свою дочь, я увидела, как мать мальчика неистово набросилась на него, шлепая и крича: «Это поможет тебе понять, как плохо бить тех, кто меньше!» Мне подумалось, что в этой слишком привычной сцене, происходящей между родителями и детьми, логика начисто отсутствует. Похоже, что природная склонность родителей – учить на отрицательном примере. Кажется маловероятным, что малыш может понять, что нельзя драться, если на самом деле этим способом пользуются его родители, пытаясь доказать ему неправоту или добиться от него послушания.
Даже когда мы думаем, что имеет смысл отлупить сына или дочь, мы не добиваемся этим ничего. Например, мы говорим: «Я должен выдрать тебя, чтобы ты запомнил, как опасно перебегать дорогу». Смысл урока заключен в следующем: «Вот я, взрослый, и единственное средство, которым я располагаю, чтобы обучить тебя правилам движения, – это физическое насилие». Я уверена, что уместно только одно оправдание: когда взрослый настолько испуган, сердит или раздражен, что он шлепает, не пытаясь это как-то оправдать: просто потому, что не может удержаться. Вы и ваш ребенок знаете, что вы опускаетесь на низший из возможных уровней взаимодействия между людьми и что вы не одобряете это, но иногда и вы не выдерживаете. Если после подобного эпизода вас настолько переполняет сознание вины, что вы не можете даже говорить об этом с ребенком, он делает вывод, что следует очень стыдиться того, что ты человек, а следовательно, несовершенен. Если же, не чувствуя себя виноватым, вы пытаетесь найти оправдание типа «Я был вынужден сделать это, чтобы ты понял», вы все-таки не исправляете ситуацию, потому что вы не делали этого преднамеренно. Таким образом, с вашей стороны это будет откровенной ложью для успокоения совести. Если же, с другой стороны, вы ощущаете нормальное чувство вины за свой проступок и можете честно и прямо извиниться, оба, и вы и ребенок, сможете собрать осколки и перейти к какому-то лучшему способу общения друг с другом.
Родители часто недооценивают, насколько важно вовремя сказать ребенку: «Извини». На самом деле это один из лучших уроков, который они могут преподать своему сыну или дочери, потому что это означает: «Люди иногда перестают владеть собой. Если это воспитанные, чуткие люди, они стараются быть благоразумными, но им не всегда это удается, потому что иметь дело с детьми бывает иногда очень трудно». Умение попросить прощение у младшего, более слабого, чем ты, это показатель того, что человек должен признавать свои ошибки и не унижать достоинства другого.
Все родители стремятся стать более чуткими, более ответственными в своих поступках, как можно реже прибегать к примитивным формам поведения. Нельзя оправдывать суровые наказания и жестокость в человеческих отношениях. В то же время не обязательно посыпать пеплом голову или заниматься самобичеванием, если мы шлепнем ребенка. Дети умеют прощать; они чувствуют, что, когда мы испуганы и у нас истощилось терпение, мы на мгновение перестаем владеть собой, в этом они не видят угрозы собственному благополучию. Напротив, когда ты, маленький и слабый, поддаешься власти любого побуждения, с которым порой не можешь совладать, срыв взрослых утешает. Значит, и старшие имеют недостатки.
Отлупив ребенка, вы не научите его благоразумию и самообладанию, но пока на земле не появился некий мутант – новый вид сверхчеловека, – нам от шлепков не избавиться. Плюсы и минусы детской независимости
Недавно я разговаривала по телефону с подругой, матерью двух сыновей, одному из которых было семь лет, а второму – девять. Две недели они были больны гриппом и безвылазно сидели дома. Она засыпала меня рассказами о проделках ребят, от которых волосы вставали дыбом. После того как «обезумевшая» подруга рассказала о некоторых наиболее ярких и душераздирающих поступках сыновей, она вздохнула и сказала: «Это слишком большое “единство душ” – мучение для меня. Им нечем занять свой беспокойный ум – вот они и задают мне работу. Они настолько непослушны и такие спорщики, что вряд ли найдешь им подобных». Потом она помолчала и сказала более добрым голосом: «Конечно, хорошо, что эти дерзкие мальчишки смышленые».
Это замечание запало мне в голову. Я помню одну мать в родительской дискуссионной группе, которая очень огорчалась, когда другие родители жаловались на то, как их дети не повинуются тем ограничениям, которые родители считают самыми разумными. Она оборвала эти сетования рассказом, который никто из участников группы никогда
