И большинство людей реагирует довольно предсказуемо, ведь вы постоянно находитесь под влиянием капсул сна. Вот только иногда отдельные личности начинают демонстрировать нестандартные реакции. Именно с такими людьми Гайнце и его доктора начинают индивидуальную работу. Как у Иры, например. Когда её мозг стал вести себя нестандартно, Гайнце стал давать ему разные, нестандартные задачи. На самом деле, такое было не только с Ирой, а с каждым из вас. И каждый может вспомнить, что именно необычного он делал в последнее время. Пока всё понятно?

— Не совсем, — сказал вдруг Богдан, вставая. — Среди нас есть люди, которые не пользуются капсулами сна.

— Не пользуются капсулами? — переспросила Катя. — Ты бредишь, что ли?

— Он прав, — кивнул Максим. — Есть среди нас и такие.

— Но это же невозможно, — снова возразила Катя, нервно хихикнув. — Как можно иметь счёт в «Сомниуме», если у тебя нет капсулы?

— А такие люди и не имеют счёт в «Сомниуме». Они имеют счета в других банках.

— Каких это «других»? После войны остался только «Сомниум»!

— Вовсе нет. Это было внушено вам, поскольку вы должны были верить, что работать ради сна, еды и минимума развлечений — это нормально. И вы в это поверили. Вы даже допустить не можете, что в нашей стране всё ещё пользуются деньгами.

— Что? — Катя оглянулась на соседей в поисках поддержки. — Деньги? Во второй половине двадцать первого века? В России?

— Деньги. Во второй половине двадцать первого века. В России. Точнее, в том, что от неё осталось. Только деньги — они не для всех. Вам достаточно сна, еды и грубых развлечений. Секс, чтобы тело могло разряжать напряжение. Алкоголь, чтобы не слишком умнеть. Примитивные фильмы и игры, которые бы отвлекали вас от реальности. И вы довольны. Даже счастливы. А есть другие люди, которые продают результаты вашего труда за реальные деньги. И живут совсем не так, как вы.

— Вы не ответили, — напомнил Богдан.

— Я знаю, — улыбнулся Максим. — Эти люди не спят в капсулах сна, но проходят регулярные проверки на работе. Раз в неделю их кладут в капсулу и проводят экспресс-скрининг когнитивных функций. Помимо основного, ищут мысли, которые бы попахивали саботажем. Даже свободные люди, получающие деньги, должны думать и вести себя определённым образом. Никто не потерпит у себя под боком потенциального революционера.

— Кто-то из таких людей пытался протестовать? — удивился Богдан.

— Да. Это были редкие, единичные случаи, но они имели место. Поэтому и был введён еженедельный скрининг. Анжела в последнее время вызывала сомнения.

Девушка вжалась в кресло, не отрывая взгляд от Максима.

— Один из специалистов засомневался, — продолжил тот, — и направил результаты последних обследований Гайнце. Тот курировал этот процесс и потому прекрасно понимал, с чем имеет дело. На вас, дорогая, — он обращался уже напрямую к Анжеле, — уже пал жребий. Гайнце потребовал обследовать вас дважды в неделю, и каждый раз делать это вдвое дольше. Вы можете подумать, что это ерунда, но на самом деле он уже внёс вас в список своих пациентов. Две недели, максимум — месяц, и вы оказались бы в его отделении. Вы и Павел. Он тоже стал выдавать сомнительные результаты.

— Паша... — Голос Анжелы дрожал. — Паша умер в дороге.

— Да, и я вам соболезную. — Голос Максима выражал искреннюю скорбь. — Боюсь, он не смог вынести тягот пути. Он всегда был впечатлительным человеком.

— Они все умерли, потому что были впечатлительными? — спросил кто-то.

— О нет! Смерть остальных была заложена в их мозг как программа на случай бегства. Гайнце успел сделать это с несколькими людьми, но если бы у него было время, он сотворил бы это со всеми вами.

— У них в мозгу была что, бомба? — не поняла Катя.

— Нет, вовсе нет, — улыбнулся Максим. — Просто их разумы содержали очень простую программу действий: если человек покидает территорию больницы, то он должен умереть. И мозг каждого из несчастных выполнил поставленную задачу. К вашему счастью, Гайнце, как я уже и сказал, успел поработать не со всеми.

— Но вы же знали об этом! — ужаснулся мужчина, сидевший рядом с Катей. — Вы знали, что кто-то из нас умрёт, и всё равно вывезли нас оттуда!

— Мы не знали наверняка. А вас нужно было оттуда увозить. Если бы мы этого не сделали, все вы закончили бы жизнь в стенах психбольницы. Да, включая тех, кто ещё не успел в неё попасть.

С этими словами он посмотрел на Катю.

— Значит, вы нас спасли из одного лишь человеколюбия? — спросил Богдан.

— Нет, конечно, — вздохнул Максим. — Мы спасли вас, чтобы изучить ваши мозги. На самом деле, Гайнце — не единственный, кто занимается подобным. Однако он тесно связан со всеми психоинженерами нашей страны, обменивается с ними данными и использует те же методы. Изучая вас, мы получим ключ ко всей их работе.

— То есть, мы станем такими же подопытными кроликами, как и у Гайнце, только здесь? — возмутилась Катя.

Артур посмотрел на неё с удивлением. Он и не знал, что она может быть такой смелой и настойчивой. Сам он не решался задавать каких-либо вопросов и очень не хотел бы, чтобы на него обращали внимание.

— Нет, дорогая, — серьёзно, без тени улыбки, ответил Максим. — В отличие от Гайнце, мы вас после завершения работ не убьём.

— Значит, вы тоже — психоинженер? — решился спросить Артур.

— Да. Я тоже занимаюсь исследованиями в этой области. Но, уверяю вас, куда более гуманными способами.

В зале воцарилась тишина.

— Итак, — продолжил Максим, — больше ни у кого вопросов нет? Чудесно. Я скажу вам, что мы будем с вами делать. Каждый день вы будете приходить в лабораторию и два-три часа проводить в капсуле сна. Возможно, иногда — дольше. Это всё, что от вас требуется. В ближайшее время ничего другого вы делать не будете. Когда мы будем уверены в вашей... благонадёжности, скажем так, мы разрешим вам выходить из комнаты, а со временем, возможно, подключим вас к работам. Однако сейчас вы должны будете проводить всё свободное время в комнатах. Еду вам будут приносить туда же. Обо всех своих нуждах сообщать будете либо тем людям, что будут приходить к