Пока «Михаил» колебался, сверху, с третьего этажа, послышался долгий и мучительный женский крик боли. Это положило конец сомнениям «Стрельцова». Он больше не думал, мозг словно отключился, и «Стрельцов» превратился в стремительную машину смерти. Промелькнул коридор второго этажа, два лестничных пролета, коридор третьего. Крик служил ориентиром, и «Михаил» ураганом ворвался в комнату, где фантомы-стражи пытали мать Глеба.

Секунда ушла на оценку ситуации. Два фантома-стража, один в своей исходной полуматериальной ипостаси, другой – в теле бойца АПБР. Тот, что призрачный, пытает женщину, второй – смотрит. Атаковать призрачного! «Стрельцов» по-прежнему не думал, работал на инстинктах, тем более что он понятия не имел, как, будучи в обычном, в общем-то человеческом теле, убить фантома-стража. Но это знал осколок Источника внутри него. Руки «Михаила» схватили полупризрака, разом сделав его почти материальным, оторвали от женщины, правая кисть «Стрельцова» проникла в студенистую псевдоплоть фантома-стража, а осколок передал ему импульс «умри!». Лицо фантома исказилось в агонии, а мгновением позже он исчез, растворился в воздухе, испустив вопль, от которого у «Михаила» зазвенело в ушах.

Но второй вошел в режим сверхскорости, и схватка между ними пошла уже на равных. Для человеческого глаза она заняла не более нескольких секунд, но по факту оказалась насыщенной стремительными ударами, очень динамичной и жестокой. Противник сполна использовал бойцовские навыки, свойственные захваченному им телу апэбээровца, приправив их сверхскоростью и сверхреакцией. Пару раз «Михаил» оказался в шаге от поражения, но в итоге достал-таки врага ударом в солнечное сплетение. Тот отлетел, упал, но продолжать схватку не стал, а одним молниеносным движением оказался за спиной женщины, взяв ее голову в жесткий захват.

– Стоять! – процедил он холодно. – Или я ей шею сверну!

– Убьешь ее – и тебе не жить!

Тот осклабился.

– Почему-то мне кажется, что тебе ее жизнь важнее, чем мне моя. Сейчас ты отойдешь к стеночке и дашь нам уйти, и тогда она выживет. Мне нужен ее сын, на нее мне плевать. К тому же она ранена, так что долго думать не в твоих интересах. Как понял?

«Михаил» сжал зубы. Крыть ему было нечем. Несчастная женщина была бледна как смерть, а в животе ее зияла серьезная рана, из которой пульсирующими толчками лилась кровь. Проклятье! Похоже, выхода нет.

– Зажми ее рану – не дай умереть. И тогда я отпущу тебя, – тихо и четко произнес он.

Враг торжествующе улыбнулся, но в следующий момент его лицо застыло, а еще через секунду лоб оказался взломан выходным отверстием пули из снайперской винтовки.

«Степан!» – догадался «Стрельцов» и метнулся вперед: он понимал, что умерщвление оккупированного тела лишь ненадолго погрузит фантома-стража в состояние грогги. И вновь действия на автопилоте – осколок внутри практически диктовал, что делать: зажать руками рот и глаза убитого, не позволяя фантому выйти из тела, и очередной импульс… «Михаил» даже толком не понял, что в этом импульсе заключалось, какой волевой посыл, но понял, что противник обезврежен и можно заняться раной женщины.

Хорошо, что у него в разгрузке хватало перевязочного материала. Пришлось повозиться, но кровь удалось остановить, стянуть края раны и худо-бедно ее зашить. Женщина потеряла сознание практически сразу, на самом начальном этапе операции. Но «Михаил» уже понял, что она – «лояльная», пьющая жизнь. А значит – повышенная регенерация и возможность восстанавливать повреждения своего тела за счет чужой жизненной энергии. Жить будет, стало быть.

В дверях появился Степан. Он тяжело дышал после бега.

– Прости, мене довелось його вбити… Я бачив, чем це закончиться, якщо я цього не зроблю… У мене просто не було выбору…

«Стрельцов» печально усмехнулся:

– Да ладно, Нострадамус. У тебя просто манера такая – всех спасать в последний момент. Жаль парня, конечно, хотя после вселения фантома-стража жизнь у него все равно была бы та еще. В психушку бы загремел как минимум…

– Жинка жива?

– Жива… Она «лояльная», ты в курсе? Впрочем, что это я, конечно, в курсе. Ладно, займемся нашим пленником.

– Пленником?

– Ну да. Пулей в голову занятого им тела фантома-стража не убить. Я его сумел как-то парализовать, а теперь пришло время для разговора.

* * *

«Михаил» сам не очень-то понимал, зачем все это нужно, но опять-таки это знал осколок внутри него. И вообще все знания, которые «Стрельцову» пришлось применить за последний час, похоже, исходили от него. «Михаилу» не очень-то нравилось, что он зависит от частицы Сеятеля в своем теле и что она все чаще просто водит его руками, решая различные проблемы, в которые влипал бывший фантом-охотник. А с другой стороны, ну, водит… Так на пользу же. И потом, «Михаил» ведь сам поставил себя в опасное положение, чтобы вынудить осколок помогать, так какие теперь претензии? Заморочки насчет свободы воли? Бывший фантом-охотник не питал иллюзий – он был созданием Источника, а стало быть, обречен делать то, чего желает Сеятель или его Посвященный. Да, иногда у «Стрельцова» возникает желание взбрыкнуть, появляются какие-то собственные стремления, обусловленные личностью, с которой его скопировали: настоящий Михаил Стрельцов никогда не был безропотным исполнителем чужой воли, стало быть, и его копия тоже иногда будет проявлять своенравие. Но пока что интересы его и Источника совпадают. Вот если перестанут, тогда «Михаил» об этом и подумает.

«Стрельцов» вновь положил ладони на рот и глаза убитого апэбээровца, снимая ментальный замок. Фантом-страж тут же возник рядом, но даже не пытался напасть. Просто молча стоял и смотрел, словно ожидая чего-то. И тут же «Михаил» понял чего – это знание возникло в его голове само по себе.

– Офигеть! – ошеломленно произнес он, бросив взгляд на Степана. – Я, кажется, перепрограммировал его, и теперь он работает на нас.

– О как! – приподнял брови Гецко. – Ця штука всередини тебе?

– Она самая.

– И як ти збираешься использовать цього фантома?

– Есть одна идея. – «Стрельцов» перевел взгляд на пленника. – Ты сможешь провести нас короткой дорогой к Источнику?

Тот молча кивнул.

– Вот и отлично.

– А що с циею жинкою робити будемо?

Вместо ответа «Стрельцов» подошел к ней и воткнул ей в плечо иглу инъектора. Ампула стимулятора подействовала быстро. Женщина застонала и открыла глаза.

– Где я? Кто… вы такие? – с трудом выговорила она.

– Свои.

– Какие… свои? Как… вы меня нашли? – взгляд ее был тревожно-настороженным.

– Об этом потом. Мы шли с вашим сыном, и он от нас сбежал. Но мы знаем, куда он направился, так что пойдем туда же. Теперь у нас есть проводник, – он кивнул в сторону застывшего молчаливым призраком фантома-стража.

Женщина вздрогнула.