– Я далеко не обычный. – В этой фразе не прозвучало ни тени самодовольства, просто констатация факта.

– Все-таки почему вас называют Лютым? Вы совсем не выглядите опасным. – Моргана кокетливо стрельнула глазками.

Ей было ужасно любопытно, и она ничего не могла с собой поделать. Ведьма даже не пыталась представить свою участь, если инквизитор догадается, с кем так неосмотрительно проводит время.

– Давайте на «ты»? – Мужчина с заговорческим видом распахнул широкие двери: – Вот мое самое любимое место в этом доме.

Это была исполинских размеров кухня с камином, в котором при необходимости можно было целиком запечь барашка, и профессиональными плитами. На стенах висела медная посуда, сверкая начищенными до блеска боками.

Моргана была поражена.

Инквизитор отодвинул для нее стул.

– Пока отдыхайте, а я приготовлю ужин.

Как будто случайно его рука скользнула по ее спине. Очень заботливый жест.

На кухне мужчина преобразился, движения были отточены и не лишены артистизма. У Морганы возникло ощущение, что она наблюдает за работой художника в момент создания шедевра. Ведьма никогда не видела, чтобы кто-то так резал картошку… с ювелирной точностью. Из-под его ножа выходили почти прозрачные кружочки.

– Жизнь здесь определенно имеет свои плюсы. Сегодня я сходил на рыбный рынок. Было невероятно трудно выбрать, но морской окунь – это всегда хорошая идея. – У инквизитора сделалось озадаченное выражение лица, он посмотрел на Моргану, как будто видел ее первый раз, в его красивых глазах мелькнула тревога, он спросил: – Вы же едите рыбу?

Мор кивнула и очаровательно улыбнулась, она откинулась на спинку стула и решила просто наслаждаться моментом.

Волк снова и снова прокручивал в голове недавний телефонный разговор с Верховным инквизитором. Звонок длился меньше минуты, но оставил весьма неприятный осадок. Верховный приказал явиться к нему домой. Это уже само по себе было достаточно странным. Охотник никогда не слышал, чтобы кто-то удостаивался подобной чести, ему вообще казалось, что Верховный на работе проводит все свое время. Конечно, он понимал, что всем нужно где-то жить, но просто понятие «дом» и Шеф были несовместимы. Менее парадоксальной оказалась бы информация, что рыбы теперь живут в кустах черники.

Волк прибыл в назначенное время. Резиденция Шефа располагалась за городом и представляла собой коробку из стекла и металла, как будто кто-то взял два этажа здания Главного управления Инквизиции и воткнул их на идеально ровную лужайку.

Въезд преграждал шлагбаум. На пропускном пункте оказался всего один дежурный инквизитор. Волка даже несколько задела подобная беспечность.

Шеф встретил его лично и провел в кабинет. Про себя Волк усмехнулся: домашний кабинет отличался от рабочего только видом из окна. Обстановка была воспроизведена с пугающей точностью, на стопке бумаг даже лежало пресс-папье в форме дельфинчика. Охотника слегка передернуло от отвращения. Оказалось, этих уродцев как минимум две штуки. Он сел в кресло, Шеф привычно устроился за столом.

Волк ждал.

В кабинет вошла ведьма, она скользнула по Охотнику цепким взглядом белесых глаз. Ведьмы обычно женственны, даже изменившиеся темные, есть в них какая-то привлекательность, грация. Но только не в этой. Она казалась какой-то квадратной, движения ее были резкими, рублеными. На голове практичный ежик волос, большой некрасивый рот, нос явно был сломан не раз и не два – все эти детали завершали образ. Одета она была в просторную рубашку и спортивные штаны, на ногах ботинки военного образца.

Волк не показал ни единого признака удивления.

– Я считаю, что в деле безопасности важна личная заинтересованность. – Шеф усмехнулся. – Она, – он кивнул в сторону ведьмы, – очень заинтересована, чтобы со мной ничего не случилось.

Лицо ведьмы не выражало ничего, оно казалось высеченным из камня.

– Свободна пока, – резко сказал мужчина.

Ведьма молча вышла.

– Как дела с расследованием? – без всякого перехода спросил он.

Охотник только и ждал этого вопроса и спокойно и подробно принялся рассказывать о том, какие версии разрабатывались, какие зацепки проверялись.

Верховный внимательно слушал, не перебивая.

Волк вел свою партию как по нотам, почти искренне сокрушаясь, что все меры, которые были приняты, не дали результата.

Шеф поднялся и подошел к окну, он погрузился в какие-то свои мысли, затем повернулся:

– Хорошо. Значит, ты в тупике…

Охотник кивнул, он не ожидал подобной благостной реакции.

– К счастью, – продолжил Шеф, – я знаю, как тебе помочь. Ты очень талантлив, на самом деле один из лучших Охотников.

«Сейчас будет какое-то «но», – подумал Волк.

– Но ты запутался… Наша работа не так проста и однозначна, и моя задача вовремя направить на нужный путь. Я расскажу тебе, что произошло… – В этот момент лицо Шефа приняло сочувственное выражение. Выглядело это отвратительно. Волк напрягся, ему хотелось посмотреть в зеркало, чтобы увидеть свои глаза. – Ты не можешь найти нужную ведьму, потому что… это…

Волк заметно занервничал.

Шеф не сводил с него тяжелого взгляда, фиксируя все признаки волнения. Его игра наконец-то получила развитие.

– Это… та самая слабая ведьмочка Моргана Мори, – торжественно закончил он.

Охотник с облегчением выдохнул.

Верховный истолковал его реакцию по-своему:

– Видишь, тебе стало легче от того, что не нужно хранить это в тайне. Наши замеры силы не слишком точны, есть методы, которые позволяют скрыть силу. Я просто не верил, что тебя привлекла такая ничтожно слабая ведьма. – Волк чувствовал, что его сердце начало биться ровнее. – Я думаю, ты догадался, что она убила инквизитора, но не хотел верить. Тебе нравилось это заблуждение, поэтому ты ее не искал. Но скажу честно, многие до тебя совершали подобную ошибку. Я дам тебе шанс все исправить.

Волк тряхнул головой, дело приняло совершенно неожиданный поворот.

– Я против, чтобы инквизиторы проводили много времени с ведьмами, они начинают им сочувствовать, жалеть. Некоторые кажутся такими очаровательными, слабыми, покорными… – Казалось, Верховный погрузился в собственные воспоминания и не замечал ничего вокруг. – И вот тебе кажется, что ведьма – человек… Она овладевает твоим сердцем, сворачивается там клубочком и выпускает коготочки. – Волк закашлялся, такой сентиментальности от Шефа он не ожидал, а тот не собирался останавливаться и продолжал говорить: – Ты знаешь, что природа заложила механизм: если регулярно спать с одной и той же женщиной, гормоны начинают как-то по-особенному работать и возникает ощущение влюбленности. Это все физиология. Но они этим пользуются.

«Как все плохо», – оценил ситуацию Охотник.