Цун Жун бросилась к столу, но тут же разочарованно простонала:

– Почему он весь зеленый?

– Для печени полезно есть больше зеленых овощей. – Вэнь Шаоцин протянул ей миску с рисом и снова улыбнулся. – Я же для тебя стараюсь. В тебе сейчас слишком много внутреннего жара… овощи сгладят ситуацию.

Ожидания Цун Жун разбились об овощные скалы. К счастью, у Вэнь Шаоцина хорошо получалось готовить, и даже вегетарианское блюдо на вкус было восхитительным.

Поужинав, Цун Жун расположилась на диване и смотрела телевизор, поедая фрукты. Вэнь Шаоцин взял подушку и протянул девушке:

– Это чайная подушка для сна.

Цун Жун взяла ее, покрутила со всех сторон, затем посмотрела на хирурга:

– Ты же доктор западной медицины, почему пользуешься традиционными методами?

Вэнь Шаоцин задумался на некоторое время. Похоже, то, от чего он пытался убежать, постепенно догоняло его. Цун Жун отложила подушку и снова откусила кусочек сочного фрукта. В какой-то момент она звонко воскликнула:

– Ой!

Вэнь Шаоцин протянул ей салфетку:

– Что случилось?

Цун Жун в напряжении закрыла лицо руками:

– Кажется, у меня проблемы с зубами. Наверное, во мне и правда слишком много внутреннего жара!

Кто бы мог подумать, что после того, как она закончит говорить, Вэнь Шаоцин никак не отреагирует и продолжит смотреть на экран телевизора.

Цун Жун подняла ногу и пнула его.

– Сказала же, что мне плохо!

Вэнь Шаоцин повернул голову и посмотрел на нее с озадаченным выражением лица:

– Я западный врач и не знаю, что значит «внутренний жар».

Цун Жун стиснула зубы и глубоко вздохнула: «Дура! Возвращайся к работе!»

Цун Жун вернулась домой и с болью открыла компьютер. Новогодние каникулы, которые она посвятила отдыху, длились всего несколько дней, и теперь ей придется войти в состояние высокой нагрузки, от которой девушка уже успела отвыкнуть.

Почти в десять часов в дверь постучал Вэнь Шаоцин, держа в одной руке поднос, а в другой поводок с Жаном-Иди-Прочь.

– Поздний вечерний перекус: нуга, кукурузная лепешка с фиолетовой рисовой кашей.

Цун Жун улыбнулась и посторонилась, пропуская его. Девушка села на диван и спросила:

– Сам приготовил?

– Кашу готовил я, а все остальное – моя бабушка. – Вэнь Шаоцин снова двусмысленно улыбнулся. – Специально для тебя.

Цун Жун сделала паузу.

– Специально для меня?

Молодой хирург указал на каштановый торт в своей руке и пояснил, вздернув бровь:

– Да, закуска не по сезону, но она все равно приготовила ее. В блюдо специально добавили финиковую пасту, дробленый арахис и лонган[44].

Глядя на его недобрую улыбку, Цун Жун чуть не швырнула каштановый торт ему в лицо. Вэнь Шаоцин снова улыбнулся и подтолкнул пирог ко рту.

– Быстро ешь, бабушка старалась!

Если отбросить все предрассудки, пирог действительно выглядел очень вкусным.

Спустя десять минут Вэнь Шаоцин с надеждой посмотрел на нее:

– Закончила есть?

Цун Жун кивнула:

– Очень вкусно.

Он вдруг встал и пошел в сторону кабинета, девушка последовала за ним:

– Что ты делаешь?

Вэнь Шаоцин кивнул на ноутбук, который держал в руке.

– Иду в твой кабинет читать литературу.

Цун Жун удивленно смотрела, как он «переезжает».

– А у себя дома не можешь почитать?

Хирург сел за письменный стол, открыл компьютер и серьезно ответил:

– В любом случае нам обоим приходится работать сверхурочно. Таким образом сможем сэкономить электричество.

Цун Жун хмыкнула и удалилась в ванную. Приняв душ, она присоединилась к Вэнь Шаоцину: поставила ноутбук на журнальный столик, чтобы почитать свои материалы. В кабинете долго стояла гробовая тишина. Были слышны лишь звуки печатающих пальцев и переворачивающихся страниц книг. Цун Жун посмотрела на время: было уже раннее утро! Затем она взглянула на Вэнь Шаоцина: он все еще сохранял ту же первоначальную позу, что и сейчас, пристально вглядываясь в литературу.

В душе она вдруг почувствовала себя немного виноватой. Похоже, у них никогда не было серьезных свиданий. Когда они оставались наедине, чаще всего либо ели, либо работали сверхурочно. Подумав, она снова включила компьютер. Вэнь Шаоцин не заметил перемены настроения Цун Жун, только увидел, как в правом нижнем углу экрана вдруг выскочило уведомление о новом письме. Он щелкнул мышкой и увидел, что она отправила приглашение пойти в кино в следующую среду.

Молодой врач беспомощно вздохнул и поднял голову.

– Сидишь прямо напротив меня. Неужели нельзя было сказать напрямую?

Цун Жун напустила на себя деловитый вид:

– Нет, письмом более формально. И если нарушишь контракт… Нет, имею в виду, если ты опоздаешь, у меня будут доказательства, чтобы предъявить тебе обвинение.

Вэнь Шаоцин потер лоб:

– У нас с тобой не деловые отношения!

Девушка серьезно задумалась:

– Вообще-то, влюбленность тоже бывает делом.

Хирург уставился на бессознательные движения ее рук:

– Что ты делаешь?

Цун Жун посмотрела вниз и, испугавшись, тут же отбросила то, что держала в руках. На этот раз Вэнь Шаоцин рассмотрел более отчетливо, подошел и поднял предмет с земли, несколько недоверчиво.

– Даже записала!

Цун Жун начала оправдываться:

– Прости! Привыкай собирать улики!

Вэнь Шаоцин держал диктофон и не знал, какую кнопку нажать, как вдруг раздался голос.

«Почему вздор? Я ведь первый влюбился в тебя. Потом узнал от Линь Чэня о твоих чувствах ко мне».

«Не может быть!»

«Почему? Цун Жун, ты действительно думаешь, что я не догадался, кто входил в игру под аккаунтом Чжун Чжэня и сражался со мной? Из-за сказанной фразы “Я не люблю адвокатов, а люблю врачей” ты уехала за границу, и за все эти годы ты когда-нибудь спрашивала меня о моих чувствах?»

То был случай, когда Цун Жун нечаянно записала их разговор. Оба одновременно застыли, тупо уставившись друг на друга. Первой среагировала Цун Жун, попытавшись выхватить диктофон из его рук.

Вэнь Шаоцин уклонился:

– Я заставляю тебя чувствовать себя неуверенно?

Цун Жун подняла глаза и огляделась. Его взгляд был полон душевной боли. Она поджала губы:

– Нет.

Вэнь Шаоцин протянул ей диктофон:

– Тогда зачем ты хранишь эти записи? Зачем ты слушаешь комментарии к играм снова и снова?

– Это не из-за тебя, правда! – Цун Жун растерянно опустила голову. Она не стала забирать диктофон, а взяла собеседника за пальцы и крепко сжала. – Наверное, это профессиональное заболевание… Дело в том, что сейчас все слишком хорошо, настолько хорошо, что я сама не могу в это поверить. Поэтому хочу найти хоть какие-то доказательства того, что я не сплю.

Вэнь Шаоцин ничего не ответил. Молодой врач повернулся и достал книгу с полки шкафа. Увидев обложку, Цун Жун изменилась в лице, а он достал изнутри лист бумаги.

– И это тоже?

Растерянное выражение ее лица