– Желтую… – уверенно сказал Тютюнин.

– Слушаюсь, шеф, – кивнул Леха и снял с полки приглянувшуюся Тютюнину банку.

– Лей тонкой струей…

– Лью.

Желтая настойка полилась в дуршлаг и оттуда, уже с измененными цветом и свойствами, – в пластмассовый тазик.

Когда жидкость покрыла дно тазика, Сергей сказал «хватит».

Окуркин прекратил и поставил банку обратно на полку. Затем возвратился к столику и вместе с другом уставился на тазик с продуктом.

Тютюнин молчал, молчал и Окуркин. Оба ждали внутреннего толчка, однако толчок последовал снаружи.

– Алексе-э-эй! Алексе-э-эей, растудыт твою налево! – послышался сверху голос Лены, которая, полагаясь на свою богатырскую силу, сломала воротные запоры и проникла в гараж. – Выходи, рожа пьяная, – убью не больно!

Окуркин выполз на спине из-под «запорожца» и заморгал на жену глазками.

Лена нагнулась над приговоренным и потребовала:

– Дыхни, сволочь…

С лицом оскорбленного декабриста Окуркин дыхнул. Лена нюхнула и недоуменно подняла брови. Ей казалось, что она попала в десятку, однако муж был трезв.

– Ладно, – сказала она тоном, показывающим, что не все еще потеряно и проверено. -Кто там у тебя еще, в твоей яме?

– Серега.

– Серега? Серега, выходи! – потребовала Лена, надеясь дать в морду хотя бы Сереге, однако, когда тот выполз следом за Лехой, Елена увидела его честные глаза, и ей сделалось стыдно.

– Чего хоть делаете-то? – вконец смутившись, спросила она.

– Левую и правую тяги, – ответил находчивый Леха.

– Рулевые, – добавил Сергей.

Больше говорить было не о чем, и Лена ретировалась, плотно притворив за собой гаражные двери.

– Нужно принять поскорее, и на выход, – сказал Окур-кин, не двигаясь с места и глядя из-под запорожьего днища в потолок.

– Ага, согласен, – отозвался Серега.

Они вползли обратно в яму и, спустившись в холостяцкий приют, разлили продукт в пластмассовые стопочки.

– Тост говорить? – спросил Леха, поднимая свою порцию на уровень глаз.

– Не надо, – качнул головой Сергей.

– А почему?

– Так надежнее. Мы же не за себя – за науку стараемся.

– Ну тогда поехали… И они поехали.

Продукт пошел хорошо, если не сказать отлично.

Тютюнин достал из кармана два протекших жульена, и они с Лехой с удовольствием слизали их с упаковочной бумаги.

Потом Тютюнин нашел обгрызенный карандаш и прямо на этой же оберточной бумаге написал: «19 часов 18 минут. Полет нормальный».

– Давай по второй? – предложил он Сергею.

– Для науки не возражаю, – ответил тот, и они разлили по второй.

– А ведь люди там, наверху, – Окуркин указал пальцем на потолок убежища, – даже не знают, что происходит сейчас в этом самом месте.

– Они узнают потом, из газет и из этих… учебников истории.

– Правильно. Ну – поехали. После второй друзьям стало тепло и хорошо.

– А чего же мы здесь, как мышки-пеструшки? Давай воздухом подышим! – предложил Леха.

– Для науки, – уточнил Тютюнин и полез по лесенке следом за Лехой.

Июньское солнышко уже спряталось за ряд домов, однако до темноты было еще далеко.

– Я вижу наши дома, Серега, и это правильно, – поделился наблюдениями Окуркин.

– Я тоже вижу, – ответил Сергей.

Он понимал, о чем говорил Леха. Прошлым кошмарным летом их путешествия начинались с того, что, выходя из гаража, они не находили ни домов, ни огней. Одним словом – никаких ориентиров.

– Они вышли, шеф! – сообщила через коммуникатор старуха Живолупова. Она скрывалась за кустом молодой полыни, от которой свербело в носу и хотелось чихать. – Выпускайте «девочек»!

– Понял вас, агент Гадючиха. Выпускаем…

Ход с «девочками» был придумал самим Яндкваном, который успел изучить много местной литературы и пришел к выводу, что ликвидировать самцов человеческих людей проще всего, охмурив их присутствием самок того же вида.

Роль самок того же вида должны были играть агенты Имперской разведки, преобразившие свою внешность гипнотическим экраном. В качестве образцов они выбрали пару пышнотелых блондинок, сошедших со страниц мужского журнала «Твой огромный размер».

Красотки в откровенных купальниках, едва заметных на холеных телах, выплыли из-за кучи мусора, оставшейся с зимы, и в ритме ча-ча-ча двинулись навстречу своим жертвам.

– Опа-на! Кажется, опять промах, Серега! Смотри, какие уроды, блин, зеленые!

В надежде, что Леха, как часто случалось, снова начал бредить, Тютюнин посмотрел в направлении его взгляда и обомлел. Навстречу им с Окуркиным вихляющейся походкой двигались два зелено-бурых чудовища, больше похожие на вставших на задние лапы ящериц.

У них были выпученные лягушачьи глаза и драконий гребень, начинавшийся на голове и кончавшийся на укороченном хвосте. Помимо отвратительной походки, у ящеров была улыбка в двести пятьдесят зубов, и они явно были рады встрече с Лехой и Серегой.

– Чего делать-то? – отступая к гаражу, спросил Леха. – Чего делать-то, они же нас жрать собираются?!

В отчаянии он быстро осмотрелся и вывернул из земли прикопанную рессору, которая прежде мешала ему загонять «запорожец».

Теперь оказалось, что рессора пришлась кстати.

– Убью! Убью, гады! Не подходи! – закричал Окуркин и начал угрожающе размахивать железякой.

Последовав примеру друга, Серега схватил забытый кем-то коленвал.

Помимо уродливых наростов на головах ящеров рядом с дыркой, которая служила ухом, крепились блестящие приборчики, с помощью которых чудища общались со своими соплеменниками.

– Гамакван на связи, сэр! Вы уверены, что самцы человеческих людей правильно поняли наши намерения?

– Проработанные мною источники, агент Гамакван, дают утвердительный ответ.

– Но они что-то кричат нам, сэр?! – вмешался Турук-ван, который играл роль второй обольстительницы, – Это ведь они ликвидировали Рональдоквана! Они и нас сейчас ликвидируют, сэр!

– Успокойтесь. Согласно полученным мною сведениям, самцы человеческих людей сильно возбуждаются при виде самок, поэтому не стоит беспокоиться.

– Но чем это они размахивают, сэр?! Это не оружие?

– Минутку, ребята, я проконсультируюсь с агентом Гадючиха…

Между тем до вопящих и подпрыгивающих человеческих самцов оставалось пройти всего несколько шагов.