Поразмыслив, я впихнул туда АМ1 – на случай боя с кем-то в таком же экзоскелете и, например, взаимоблокировки рук. Такой козырь позволил бы противника как минимум обезоружить, тем более что у этой игрушки был полный игнор брони. Невосполнимый боекомплект, конечно, огорчал, но я не планировал пользоваться турелью как основным оружием, так что это было терпимой уступкой.

После последней драки я понял, что нужно что-то против брони – оказалось, что носимое снаряжение может представлять собой серьезнейшую проблему. Будь мой противник покрепче в прокачке фехтования – и я бы там кончился, несмотря на молот, экзу и прочие навороты. Он просто не мог по мне нормально попасть, а перезарядится я ему не дал.

Вообще, несмотря на уже 34 левел, я был не готов к серьезным боям. Меня спасало только снаряжение не для этой локации, по какой-то странной случайности выпадавшее мне несколько раз. Сама по себе эта случайность тоже не переставляла удивлять. Я всегда был везунчиком, но вот так – это реально выглядело просто откровенным читом. Как будто... как будто система сама пересчитывала мои статы и скиллы в уровень, и давала мне на моём левеле снарягу для того, которому соответствовали они, а не официальная циферка. А реальный был где-то 170-180, если верить экспертам типа Ланса, Вэла и Шакала. Это объясняло бы все.

Вот только игра не умеет так делать, вернее не умела, когда ее запускали. Что-то все-таки является фактором изменения. Но что? Это точно не сумасшедшие ИИ-боссы, они точно не могут накачивать меня средствами для собственной кончины. Но что-то точно вмешивается в игровые алгоритмы, побуждая меня двигаться дальше быстрее и не тратя времени на долговременную прокачку. Понимать бы еще, что это и когда ему надоест тянуть меня… Но ни одной подсказки, а времени не так много – пора уже выдвигаться.

Раздав задачи остающимся Рейнджерам-мутантам, мы выдвинулись на четырех машинах за пределы базы. Ланс, подключившийся к тем из городских систем видеонаблюдения, которые еще работали, сообщил, что до кольцевой трассы дорога пуста, и даже пост ближайший к нам снят. Видимо, Лютерано ожидал атаки и эскалации и стянул силы к базе. Так что до Пустошей мы могли добраться без приключений.

Четыре тяжелых машины, идущие колонной, создавали много шума, но на маршруте реально как будто вымерло все. Гулкий звук движков отражался от домов, ветер гнал по улицам какие-то шары перекати-поля, нацеплявшие на себя мелкий пластиковый мусор, но и все. Ни засад, ни встречных противников. Тишина. И только на выезде на трассу напоминанием о том, что враги где-то рядом, стояла пустая вышка контрольного поста лютерановцев. На ней был прибит чей-то труп, а под ним, кажется, кровью было намалевали лозунг “СМЕРТЬ РЕЙНДЖЕРАМ”. Видимо, какой-то бедолага попался им под руку. Рейнджером он вряд ли был, но все же мы тормознули и сняли его. Блокпост был практически аналогичен тому, который мне попался в самом начале игры, отличалась только бронированность, ну и помещение внизу было побольше – с тремя парами нар. Уезжая, мы из чистого хулиганства подожгли эту вышку. Всю дорогу по кольцевой нас сопровождал весело поднимался мощный столб дыма.

Съезд в сторону пустошей был проложен явно тем же бульдозером. Теперь я знал, что это Рейнджеры после местного апокалипсиса расчищали городские дороги и попутно обеспечивали более выгодные условия для торговли, поэтому делали широкие съезды и огораживали теорриторию. Правда, это все было до появления панцирников – те стали охотится на тяжелые машины с множеством людей, и им не особенно мешали завалы из техники, они просто подкапывали асфальт, чтобы подобраться ближе, а после чего выковыривали из металлической банки вкусных людей.

Под колесами наших машин раскинулась Пустошь – территория между городами, которую не контролировал никто. Дороги тут тоже были одним названием – скорее, это были накатанные направления. Асфальт не чинил никто уже давно, зато ветер поработал на славу, занося ничейные земли пылью, так что след наших пикапов – высокое пылевое облако, – был виден наверняка издали.

Я не удержался, и открыл окно. Люблю кататься с ветерком, а пыль все равно сносило назад; любой противник тут будет моментально заметен – обзор во все стороны на несколько километров. В общем, есть возможность немного расслабиться. Судя по карте, наша дорога вливалась в автомагистраль через пятнадцать километров, и вот там уже надо будет держать ухо востро: любой внимательный наблюдатель поймет, что у нас четыре неплохие тачки и при этом нет стрелков в турелях. А значит, наш конвой станет легкой целью.

Ехать по шоссе до Галеры нам предстояло часов восемь, так что на случай неприятностей мы даже разработали тактику: все три пикапа в круг вокруг Трейлблейзера, а его водитель сразу перепрыгивает за пушку. Так мы можем остановить небольшую банду. Самую тяжелую и бронированную машину вел естественно Ланселот: у него вообще была нездоровая тяга к большому – большие мечи, щиты, тачки, пушки. Его от монтажа себе в корпус какой нить 30-мм пушки останавливал только вес боекомплекта – иначе, думаю, он уже таскал бы что-то подобное.

Я глядел перед собой, и все время крутил всю эту историю с заложниками, десантниками, Лютерано и блокированной областью. И чем дальше, тем больше нестыковок в ней возникало. Что-то недоговаривали мне или руководители, или же что-то было еще в этой истории. Ведь если Лютерано нужны были игроки, чтобы получить доступ к лаборатории, почему он убил десантников? Военные дуболомы вряд ли умели играть, поэтому их нейтрализация не должна была быть совмещена с особыми сложностями. Странно.

И – пленники. А есть ли они вообще? Просто при наличии двух пленных игроков странно, что он до сих пор не заставил их идти туда. Может, конечно, им кондиции не позволяют: слишком низкий уровень, только на приманку и сгодится.

И – блокированная область. Судя по реакции Шакала, она не блокирована, в ней просто правила игры изменены наглухо, и она все больше не игру напоминает, а реальность. И чем дальше, тем больше она меняется. С одной стороны, это, конечно, здорово, с другой, правил этой реальности не понимает никто. И, соответственно, никто не объяснит, где заканчиваются игровые условности и начинается суровая правда жизни.

За этими размышлениями я не заметил, как мы выбрались в куда более живописные места. Слева от нас все еще тянулась пустынная степь, а вот справа выросли какие-то заводские кварталы.