Мы также отправили письма с сообщением о передаче дела в руки папы нашим верным епископам: Лондонскому, Эксетерскому и Вустерскому. И таким же самым образом мы обращаемся и к вам»[249].

После получения этого письма отменили не только посвящение Ричарда в архиепископы, но и рукоположение шести вновь избранных епископов. То, что заявление молодого Генриха о том, что он «получил государство и заботу о нем», было воспринято как должное, а его требованию подчинились, говорит о том, что его заговор, как бы далеко он ни зашел на континенте, в Англии еще не воспринимался всерьез.

Генрих тоже, по-видимому, не особо встревожился побегом своих сыновей и доходившими до него сведениями о том, чем они занимались во Франции. Ральф Дицето пишет, что он провел это время в Руане, охотясь больше, чем обычно, радостно встречая всех приезжавших к нему и терпеливо отвечая тем, кто обращался к нему с просьбами. Он осознал всю серьезность сыновьего бунта только тогда, когда многие из тех, кого он вырастил, посвятил в рыцари и сделал своими спутниками и друзьями, начали его покидать.

От слов молодой Генрих и его сподвижники перешли к делу. В конце июня граф Филипп Фландрский вторгся с большой армией в Нормандию и осадил Омаль. Город сдался очень быстро, ибо граф Вильям Жирный, у которого Генрих II в самый первый год своего правления отобрал титул графа Йоркского, только сделал вид, что сопротивляется. Он никогда не был горячим сторонником короля, а сейчас, постаревший и погрузневший, не имел никакого желания воевать с фламандцами. Он и его рыцари сдались, и Филипп задержал их у себя, чтобы получить выкуп.

Через неделю молодой Генрих и его братья присоединились к графу Филиппу и его брату, графу Мэтью, и осадили замок Дрианкур в Нефшателе. Вполне возможно, что Генрих был посвящен в рыцари именно для такой войны. Кто-то сказал ему, что его друзья будут сражаться храбрее, если их поведет в бой рыцарь. Молодой человек с радостью согласился и сказал: «Истинно так, и меня опояшет мечом, если будет на то воля Божья, самый лучший рыцарь из тех, что были и еще будут, из тех, что сделали много и сделают еще больше».

Ему принесли меч, и Генрих, не обращая внимания на графов и баронов, подошел к своему другу Вильяму Маршалу, безземельному рыцарю, протянул ему меч и произнес: «От Бога и от тебя, благородный сэр, я приму эту честь».

Вильям опоясал мечом своего молодого господина и поцеловал его – так Генрих стал рыцарем[250].

В том же году, возможно одновременно со старшим братом, был посвящен в рыцари и Ричард. Его как своего вассала опоясал мечом король Людовик VII.

Осада Дрианкура продолжалась две недели. В перестрелке был опасно ранен граф Мэтью, и вскоре после падения замка он скончался от ран. Его жена Мария, дочь короля Стефана, которую Генрих II забрал из монастыря и выдал за Мэтью, родила ему двух дочерей. В 1170 году она ушла в монастырь в Монтрейле, а ее муж, неизвестно каким образом получивший развод, женился на Элеоноре, вдове графа Неверского. Она являлась дочерью графа Ральфа Вермандуа и сестры королевы Элеоноры, Петрониллы, а ее собственная сестра была женой брата Мэтью, Филиппа[251]. Поскольку Мэтью не имел сыновей, после его смерти его брат Пьер, избранный епископом Камбре, но еще не посвященный в сан, сложил его с себя, прошел обряд посвящения в рыцари и стал графом Булонским. Филипп после сдачи Дрианкура вернулся во Фландрию через О, ибо граф Жан д’О присоединился к молодому королю и передал ему свое графство[252].

Возвращение графа Филиппа во Фландрию сразу же после того, как Людовик VII начал в Нормандии крупные операции, породило у Генриха II и его чиновников в Англии опасение, что тот собирается вторгнуться в их страну. Поэтому они выслали в пролив мощный флот, который должен был все лето «охранять море»[253].

В то же самое время, когда молодой Генрих в Дрианкуре впервые почувствовал вкус к военным действиям, король Людовик VII создал серьезную угрозу безопасности Нормандии, осадив с большой армией Верней. В его войске были камнеметные машины и другие осадные орудия, но в Вернее находился один из самых мощных замков на границе. В добавление к нему город был разделен на три части, и каждую окружала мощная стена со рвом. Командовали обороной Хью Лейси, которого король вызвал из Ирландии, и Хью Бошам, совсем не собиравшиеся капитулировать.

Таблица VII. Графы Фландрские и Булонские

Во второй половине июня до Генриха наконец дошло, что ситуация вышла из-под контроля, и он, вероятно, ненадолго съездил в Англию, чтобы посоветоваться со своим главным юстициарием. Об этой поездке не упоминается в хрониках, и мы не знаем, где находился Генрих в те несколько месяцев после Пасхи, которую он вместе со своей курией отмечал в Алансоне, до начала августа, когда он отправился на помощь Вернею. Один лишь Ральф Дицето пишет, что он пробыл все это время в Руане. О путешествии в Англию упоминается только в отчетах казначейства:

Примерно в то же самое время граф Роберт Лейстер и Вильям Танкарвиль, камергер короля, забрали все свои деньги и отправились в Лондон к юстициариям, чтобы попросить у них разрешения выехать в Нормандию. Они принесли требуемую клятву в верности королю, но, прибыв в Нормандию, сразу же явились ко двору молодого Генриха. Граф Лейстер был первым из английских баронов, который переметнулся к молодому королю, и это тем более странно, потому что он был сыном главного юстициария и одного из самых преданных сторонников Генриха II. Ни один хронист не приводит объяснения этого поступка. Граф Лейстер отправился в свой замок Бретей и стал готовиться к войне с королем. Генрих II приказал конфисковать обширные английские владения изменника, распродать его имущество, а на его людей наложить огромные штрафы. Земли Вильяма Танкарвиля тоже были конфискованы[255].