Наспех справившись с бельём, я навис над савари. Чуть наклонил её назад для удобства и вошёл. Это оказалось легко, учитывая то, как сильно она была возбуждена.

— Ты мокрая… — Я потянулся к её шее и, слегка прикусив, лизнул.

— Я соскучилась.

Стоило мне задвигаться, и Марина тихо застонала.

— Тише… — Я снова укусил её. На этот раз сильнее. Синхронно с новым более глубоким толчком. — Ты больше ни перед кем не будешь плясать. Никогда! Ты поняла?

— Эл, я не…

Я ускорил движения, сгорая от желания напомнить Марине, что она принадлежит мне. Сгорая от желания напомнить, каково это, принадлежать мне.

Внутри меня сейчас боролись зверь и человек. И оба хотели взять свою женщину.

Злость и ревность захлестнули всё моё существо. С той самой минуты, как понял, что Императору понравилась моя женщина.

Моя! Женщина!

И я сам отправил её к нему…

А Марина стонала всё громче.

И это сводило с ума. Заставляло вколачиваться в неё, теряя рассудок, и быть почти грубым.

— Ты больше ни перед кем не будешь плясать… — так и не получив ответ, прорычал я во второй раз. — Обещай мне!

— Даже… перед Императором? — прохрипела она, выгибаясь. Ей всегда нравилось дразнить меня.

Её пальцы рвали мои волосы. Ногти царапали кожу — не защищала даже одежда.

— У тебя плохо со слухом, савари?! — Я отцепил её от себя и толкнул на спину, повалив на стол. — Ни перед кем!

— А перед… Ройтаном?

— Только когда… я рядом! — Я сжал пальцами горло савари, вколачиваясь всё яростнее и заставляя её биться в агонии страсти. — Ты поняла?

Марина не реагировала. Лишь дрожала, сипела и постоянно кусала губы.

— Не слышу! — Испугавшись минутного помутнение и того, что мог причинить ей вред, я разжал пальцы и одёрнул руку.

— Да! Да… — Она закричала то ли от боли, то ли от подступившего оргазма. Но я продолжал трахать, не в силах остановиться.

Жёстче! Яростнее!

— Р-р!.. — На миг перед глазами заплясали огненные мушки. — Пр-роклятье!

Мне показалось, что член вот-вот разорвёт от болезненной тяжести.

Ещё один мощный рывок… Затем второй…

Марина, тяжело дыша и всхлипывая, продолжала биться подо мной в сладких судорогах освобождения.

А в следующее мгновение и меня, наконец-то, настигла спасительная разрядка.

Я присоединился к моей савари где-то на самой вершине блаженства… Изливая в неё вместе с семенем всю свою затихающую злость.

Я хотел бы никогда не знать эту женщину. Никогда не желать её тело. Но истина была такова, что я сходил с ума от одной лишь мысли, что Марина не моя!

Я хотел бы придушить её за то, что она танцевала перед Императором. Перед другим мужчиной. И ещё больше — за то, что ему понравился этот чёртов танец.

Я хотел бы ненавидеть Марину. За то, что однажды она некстати появилась в моей жизни и перевернула её навсегда.

За то, что изменила меня против моей воли…

Я хотел бы не думать о ней сейчас.

Но вместо этого обнял Марину и прижал к себе, понимая, что просто боюсь потерять.

Боюсь не уберечь.

Как однажды не уберёг Хлою…

Я стянул и отшвырнул маску, не позволявшую мне видеть глаза Марины.

— Савари…

— Да?

Она посмотрела на меня чистыми, лучащимися от счастья глазами. А я забыл, о чём хотел сказать ей, и вместо тех забытых слов шепнул совсем другие.

— Прости! Прости… — Я начал покрывать её веки нежными, лёгкими поцелуями. — Ты мне нужна, малышка.

Марина улыбнулась, осторожно пошевелившись в моих объятиях, и наивно спросила:

— Что, ещё раз?

— Постоянно… — выдохнул я неловкое признание. — До последнего моего дня.

— Почему, Эл?

После того как прочитал записи в архиве я понимал, что со мной происходило. Понимал, отчего пообещав отдать Марину, сам внутренне так долго противился этой мысли.

Теперь я знал, как объяснить моё внезапно пробудившееся влечение к Марине. И её ответную тягу ко мне, и нежелание принять Ройтана. Но я пока так и не смог найти нужных слов, чтобы сказать об этом самой Марине.

О том, что чувствовал.

О том, чему пять сотен лет назад ке-тари придумали название «истинная пара».

О том, что земляне и по сей день называли любовью.

А потому я просто накрыл губы Марины губами, чувствуя, как два наших дыхания слились в одно.

И как ритм её успокаивающегося сердца подстраивался под удары моего. А быть может, и наоборот…

***

Марина

Тёплая душистая вода и прикосновения рук Элроя были как нельзя кстати. После страстного секса они действовали на меня успокаивающе.

Наместник осторожно скользил по моему телу тёплыми ладонями, старательно избегая интимных участков. И там где он меня касался, под кожей разливалось тепло.

Смыв остатки мыльной пены, Элрой набросил на меня мягкую, пушистую простыню. Затем укутал, словно маленького ребёнка, подхватил на руки и вынес из купальни, которая находилась в одной из комнат выделенных для нас апартаментов.

— Эл, а тебе точно нужно уходить? — спросила я, пытаясь не зевнуть.

После огненной страсти и водных процедур я расслабилась и почувствовала, как на меня навалилась усталость.

— Больше всего в жизни я хотел бы остаться. — Элрой принёс меня в спальню и усадил на кровать. — Но есть вопросы, которые я обязан решить с Императором.

— Они как-то связаны с тем, что ты нашёл там, куда проник с помощью кодов Ройтана? — Я подняла голову и уставилась на него. — Расскажешь мне, что ты нашёл?

Элрой изменился в лице, став очень серьёзным. Я увидела, как вмиг напряглись мускулы и заиграли желваки. Наместник совершенно точно собирался оставить настоящую причину своей отлучки в тайне. Даже от меня.

Не знаю, где он был, то там он явно обнаружил что-то очень важное. Это я поняла сразу, по его поведению. По его внезапной вспышке ревности.

— Так ты расскажешь мне, Элрой? — повторила я, глядя ему в глаза.

— Может, когда-нибудь. Не сегодня, — ответил он уклончиво. — Отдыхай пока. И, пожалуйста, не покидай комнату и не открывай дверь. Обещай мне.

— Обещаю, — кивнула я, забираясь на кровать с ногами и уже обдумывая, чем займусь в отсутствие моего двуликого.

— Дождись меня.

Он, непривычно тепло улыбнувшись, наклонился, поцеловал меня в макушку и отправился на встречу с Императором…