Когда мы вышли из здания тоннельного порта, я взял Марину за руку. Её пальцы были ледяными, а ладонь влажной и липкой. Я чувствовал, что с савари что-то происходило.

— Эл, помоги мне… — остановившись, произнесла она вдруг тихим голосом.

— Марина, прошу тебя, не беспокойся о Кинноке и его людях. — Мне показалось, что наступил идеальный момент сказать ей про Ройтана. — Я скоро разберусь с ними. А ты пока побудешь под присмотром…

Но Марина с каждым мгновением становилась всё белее.

— Эл… — Она с невероятной силой сжала мою руку, прошептав: — Мне плохо…

Её глаза закатились, и она стала оседать на землю.

— Савари! — Я едва успел подхватить её на руки.

До стоянки, где нас должен был ждать пилот, оставалось совсем немного. И я бросился к аэромобилю бегом.

В памяти всплыло воспоминание об отпуске втроём на курортную планету. Тогда Марине тоже дважды сделалось плохо. В кабине и здании порта.

После того случая я обещал отправить Марину на осмотр к доктору Амра́ни. Но в этой проклятой суматохе из новостей о повстанцах, о Кинноке и его предательстве я совсем забыл о своём обещании…

Дурное предчувствие сдавило грудь в тиски.

— Заводи! — заорал я на пилота и, прижимая к себе Марину, вместе с ней на руках нырнул в салон. — Заводи и полетели! Живее!

Аэромобиль за считанные секунды взмыл ввысь.

— Куда? — уточнил пилот.

И я, не раздумывая, назвал адрес Ройтана.

К счастью, пилоту не пришлось лишний раз ничего объяснять. Он выбрал самый краткий путь к дому Роя — над Старым районом.

Марина, на пару мгновений потерявшая сознание, пришла в себя, но по-прежнему выглядела неважно.

— Как ты? — шепнул я, прижавшись губами к её виску.

— Испугалась, — ответила она очень тихо.

Я не стал говорить о том, как силён был сейчас мой страх за неё. И не стал больше задавать вопросы.

— Всё будет хорошо. Обещаю. — Прислонившись к спинке сидения, я пристроил голову Марины себе на грудь и легонько поглаживал. — Скоро будем дома.

Не знаю, в состоянии ли савари была понять, что мы летели не в сторону территории, где жили высшие ке-тари.

Марина закрыла глаза и, казалось, задремала.

А я набрал на браслете номер Ройтана. Он ответил почти сразу, как будто ожидал звонка.

— Рой, мы с Мариной летим к тебе, — произнёс я, не тратя времени на приветствия. — Мой доктор тоже.

— Доктор? — Голос Роя дрогнул. — Что случилось?

— Давай, не сейчас.

Я прервал звонок и тут же связался с Амра́ни, своим врачом, приказав немедленно отправляться к Ройтану.

Когда-то давно тот, кого я называл отцом, учил меня, что мужчина не должен испытывать страх, а правитель не имеет права на привязанности.

Тогда я ещё не знал, кем стану однажды. Тогда я не понимал значения слова «привязанность». Но уже впитывал сказанное, как губка. И с этими мыслями, вложенными мне в голову, жил долгие годы.

Сейчас всё стало пустым.

Я боялся, что мои опасения оправдаются. И ещё больше боялся, что из-за этого потеряю женщину, к которой прикипел душой и сердцем…

Я внёс Марину в квартиру Роя на руках. Глянул на него вопросительно и не успел ещё открыть рта.

— Неси туда. — Ройтан указал мне на дверь гостевой спальни.

С медицинским сканером в руках в комнате уже ждал Амрани. На столе перед ним были разложены какие-то баночки и коробочки, и стоял бокал с водой.

— Кладите савари на кровать.

Я бережно опустил марину на подготовленную постель, помогая удобнее прислониться на подушку.

Доктор тем временем достал из коробочки небольшой бумажный пакет, высыпал из него в бокал несколько прозрачных кристаллов и протянул Марине.

— Пейте, савари. — Глядя, как она поморщилась и сделала первый глоток, доктор повернулся ко мне. — Господин, наместник, прошу вас подождать за дверью.

Я уставился на него, как на человека, которому надоело жить.

— Ты в своём уме?!

— Эл, пожалуйста, — улыбнулась Марина, возвращая бокал доктору.

Я внимательно всмотрелся в её лицо. Савари выглядела немного лучше.

— Хорошо. — Я кивнул и нехотя вышел за дверь, оставив свою женщину на попечение Амрани.

Ройтан ждал в гостиной, беспокойно расхаживая из угла в угол. Стоило выйти из спальни, и друг бросился ко мне.

— Какого чёрта, Элрой?!

— Не знаю! — не выдержав, сорвался я на крик. — У меня есть два варианта, и оба они неутешительные.

Ройтан отшатнулся от меня, как будто догадался, но произнести вслух не решился.

— Давно это началось? — Он кивком указал на дверь спальни.

— Когда мы вышли из здания порта на Земле. А до этого по прибытии на Эросу.

— Как думаешь, всё… — Рой помолчал, подбирая слова, — серьёзно?

— Надеюсь, нет, — устало качнул я головой. — Но из-за Киннока и его связи с повстанцами, я не рискнул везти Марину к себе. Боюсь, он попытается использовать состояние Марины, чтобы навредить. И у меня есть подозрения, что именно он как-то причастен к смерти Хлои.

— Если это так, почему ты просто не прикажешь арестовать его или не казнишь сам?

— Потому что это не решит проблему и не обезопасит Марину. — Теперь уже я начал мерить шагами комнату. Каждый миг ожидания не добавлял оптимизма. Зато явно добавлял седых волос. — Ведь кроме Киннока есть и другие повстанцы. И мне нужна информация о них. К тому же подозрения это ещё не доказательства.

— А как же похищение твоей савари, Эл? Разве это не доказательство? Или её встреча с главами повстанческих отрядов…

— Рой. — Я замер посреди гостиной и движением руки остановил речь друга. — Киннок предусмотрел этот вариант. Увозя Марину к своим соратникам, он взял наш таксомобиль и сообщил охране, что везёт савари на урок. Ты знаешь наши законы. Слово женщины-землянки ничто. Её и слушать не станут. Даже если она савари наместника.

— Послушай, но ведь Киннок… Может, он и брат Хлои, и учитель Марины, и глава повстанцев, и кто угодно ещё. Но он просто землянин! Слуга в твоём доме!

— Нет, Рой. Всё не так. Ты же не знаешь… — Я в отчаянии стал тереть ладонями разрывавшуюся от множества мыслей голову. — После рассказа Марины о медальоне я отправил запрос. А сегодня утром получил ответ. Киннок рождён незаконно от ке-тари, потомка одного из воинов, прибывших на Землю.

— Воинов? — растерянно переспросил Ройтан.

— Да. Да! Надеюсь, ты получил и прочитал информацию из архива, которую я отправил?