На сгиб руки бесшумно присосалась нашлепка. Колоть не стали — рассчитывают, что труп придется предъявлять?

— А теперь мы поговорим, — подал голос старший, установив наконец микрофон. — Раз ты уже пробуешь на прочность фиксаторы, значит, говорить тем более можешь.

— Да могу, не хочу просто, — отозвался Витька.

— Ничего, минут через пять захочешь.

— Не через пять, а через двадцать. — Промолчать он просто не смог. Видимо, начало действовать. — Вот тогда и поговорим.

— Можно и тогда. Но вставать в позу и говорить красиво я бы не советовал. Если ты не понял, речь идет о твоей жизни.

— Врешь, падла, — без особых эмоций отозвался Витька. — Не идет.

— Это почему? — любезно поинтересовался Иван Андреевич.

— Потому что вы меня по-любому грохнете. И тут-то вам и… придет.

— Опять же — почему?

— Потому что я сразу все Максу расскажу.

— Хорошая попытка. Мы еще вернемся к этому нюансу, когда препарат начнет действовать полноценно. А пока, может, ты хочешь сказать что-то еще?

Витьку просто распирало желание рассказать, как он их всех ненавидит и почему именно, но в это время зазвонил коммуникатор у мускулистого Санчеса, и всеобщее внимание переключилось на него.

Крепыш послушал вопли в динамике, потом ответил в том же тоне и некоторое время с кем-то переругивался — видимо, со своим нервным приятелем, который все-таки вляпался в неприятности, хотя и предвидел их. Хоть какая-то польза от придурка Паши.

— Астуриас звонил, — пояснил Санчес, отключившись. — Черт, он был прав. Их засекли еще на подходе. Это первое, и это еще мелочи. А второе — их там ждали пулеметы и артиллерия.

Витьку разобрал неудержимый смех. Он-то думал, что раз он не видел во дворце гномов — значит, они еще не добрались. А они все это время прятались в подвале! Ну точно! Он даже пушки сверху видел, только не понял, что это они, — хорошо замаскировали, паршивцы, с виду мешки да ящики навалены.

— Ты знал? — зло скрипнул зубами Санчес. На роже у него ясно читалось желание удушить своими руками, да только кто ж ему даст сейчас, когда кандидат на удушение еще ничего рассказать не успел.

— Нет, — продолжая давиться смехом, простонал Кангрем. — Я их не видел. Во дворце. Гномов. Но вообще они прикольные. А вы знаете, что мелкий детеныш гнома может голыми руками незаметно свинтить колеса с внедорожника на глазах у толпы взрослых?

Кажется, шеф заинтересовался милыми подробностями из жизни гномов и хотел что-то уточнить, но его перебили.

— Мне надо бежать, — заявил Санчес, на ходу застегиваясь и подбирая оружие. — Астуриас может не справиться, придется звать подмогу. У нас там вроде наметились кое-какие перспективы по городу, может, удастся кого-то собрать, поднять, подвести… в общем, я побежал. Вы без меня справитесь?

— Вопрос не в нас. Вы — справитесь?

— Должны. По крайней мере, башню они взорвать успели, так что от Шеллара мы наконец избавились.

— Хоть одна хорошая новость. Беги.

Витька с трудом дождался, чтобы задвинулась дверь кабины, и развязно присвистнул. Хватка фиксатора на правом запястье стала слабеть. Еще бы хоть минуту сохранить сознание… И потом… что делать потом? Ладно, лишь бы руки не подвели… А то ведь могут…

— Ради одного короля целую башню взрывать! Ну вы даете!

— Может, теперь о деле поговорим? — уже с некоторым раздражением напомнил Иван Андреевич.

— А я о чем? — хихикнул Витька. Его почему-то переполняло веселье, и в таком радужном настроении предположить, будто кто-то мог действительно погибнуть, никак не получалось. — А прикиньте, вот будет хохма, когда он вылезет из-под развалин живехонький и предъявит вам за помятый воротничок?

— Есть основания предполагать?

— Ну, он всегда так делает, разве нет?

— Отвлечемся от фантазий и вернемся к фактам. Времени прошло достаточно, и ты наверняка уже хочешь рассказать мне что-нибудь о своем приятеле, начальнике Темной Канцелярии.

— Да какой он мне приятель! Он мороженая чванливая сволочь, и я его терпеть не могу! Он меня тоже, только вот я не знаю почему…

— Тогда почему он откровенно способствовал твоему устройству в агентство?

— Так это работа, ничего личного. И не хочу я о нем говорить, зараза он, не люблю я его. И вас тоже, и не просто не люблю, а ненавижу и хочу убить, только у меня топора нет и на руках какая-то хрень болтается…

— Кхм… — осторожно напомнил о своем присутствии охранник. — Может, врезать ему пару раз, чтобы не выжевывался? Или это от препарата он все время ржет?

— Вообще-то не должен… — задумался шеф, внимательно присматриваясь к веселому клиенту. — Ну-ка подожди, я нашим химикам перезвоню, уточню, что это могло бы значить… Может, они напутали чего или сочетание составляющих не проверили…

И тут до Витьки дошел весь комизм ситуации. Он понял, почему его прет, как от травы, и почему фиксаторы на конечностях стали ощущаться как некая незначительная помеха, а мышцы вдруг обрели нормальный тонус, хотя, по идее, должны были еще часа два отходить от последствий Пашиной самодеятельности.

Он не выронил тот злосчастный пакетик. Он его ненароком проглотил. Случайно. Повезло просто. Только не разгрыз перед этим, и действовать гномье зелье начало лишь сейчас, когда переварилась упаковка.

Теперь Витька уже хохотал в голос, со стороны напоминая упоротого торчка, хотя на самом деле повод посмеяться у него был без всяких грибов. Полтора несчастных жертвенных барана в одной комнате с ним, свято уверенные в прочности фиксаторов и неспособности пленника к сопротивлению! Ну разве это не смешно? Сейчас, вот только этот гад возьмет в руки «брехунец» и отведет взгляд…

— Что ж, — философски подвел итог король, привычно попыхивая трубкой, словно они сидели не посреди леса, а в его кабинете. — Основной плюс нашего с вами положения состоит в том, что мы все живы. Остальные плюсы представляют собой приятные и даже полезные, но не особенно важные мелочи. У нас есть запас спичек, компас, веревка, немного соли, горсть условно полезных артефактов и даже один предмет верхней одежды. На троих, что уже минус.

Ольга тихонько вздохнула, поплотнее завернулась в королевский камзол и в который раз мысленно посетовала на свою дурь и склонность к панике. Нет, конечно, у нее не было лишнего времени на одевание, но разве она поэтому выскочила в халате и босиком? Ведь забыла, как обычно! И вспомнила, только когда уже поздно было возвращаться. А ведь можно было хоть тапочки прихватить! То ли дело его величество… Все, что мог, предусмотрел: и оделся, и спичек заранее заготовил, и компас припас, и артефакты какие-то, даже солонку со стола между делом прихватил. Не говоря уже о табаке, запасы которого топорщили все наличные карманы. Если бы все случилось хоть одним днем позже, им не пришлось бы даже в акробатике упражняться, но, увы, заказанные лестницы и доски должны были принести только сегодня…