Следует отметить геройский подвиг подводной лодки «Тюлень» под командой капитана 2-го ранга Китицына.[226] В канун сентября «Тюлень» находился невдалеке от Босфора ночью в надводном положении и заметил силуэт приближающегося корабля. Корабль шел мористее «Тюленя» и видеть его не мог. Командир «Тюленя» дал полный ход и пошел на сближение, надеясь рассмотреть его поближе. По-видимому, это был коммерческий пароход, и потому, приблизившись на 15 кабельтовых, Китицын дал ему под нос два выстрела, приказывая этим пароходу остановиться, но в ответ с парохода началась орудийная стрельба. Так как опускаться под воду было уже поздно, Китицын решил продолжать бой, сближаясь все больше и больше. По счастью, орудия на противнике, видимо, управлялись неопытной командой, так как его стрельба все время шла на перелетах. Бой продолжался уже более получаса, и «Тюлень» не получил ни одного попадания, а пароход загорелся и наконец остановился и прекратил огонь. Китицын подошел к нему близко и переправил на своей маленькой шлюпке на него четырех человек команды с офицером, которые быстро потушили пожар. Пароход оказался турецким транспортом «Родосто» под командой немецкого офицера. Он был вооружен одним орудием в 87 миллиметров и двумя 57-миллиметровыми, а на «Тюлене» было одно 76-миллиметровое и одно 57-миллиметровое. Таким образом «Тюлень» одержал победу над более сильным противником. Серьезных повреждений на «Родосто» не было, и, сняв с него всех немцев, Китицын отправил его со своей командой в Севастополь. За этот подвиг Китицын получил по статуту Георгиевский крест.

Несмотря на всю энергию адмирала Колчака, судьба была все-таки против него. В начале октября рано утром, когда команда еще спала, на «Императрице Марии» возник пожар в бомбовом погребе. Пробили тревогу и начали заливать пожар водой, открыв кингстоны. Адмирал тотчас же прибыл на корабль и сам распоряжался действиями. Пожар прекратить не могли, и начались частичные взрывы, видимо, жар распространился на другие погреба, хотя общего взрыва погребов не было. Между тем под влиянием вливания воды корабль погрузился носом и получил крен, который все больше увеличивался. Инженеры уверяли при постройке этих дредноутов, что они не будут переворачиваться подобно прошлым кораблям, и потому не было сделано распоряжения сейчас же после начала пожара отвести корабль на мелкое место. Адмирал все время надеялся потушить пожар и не жалел воды. Когда стало ясно, что корабль в опасном положении, то распоряжение было сделано, но было уже поздно. Когда крен достиг 20˚, команду сняли с корабля, и адмирал сошел сам. Через некоторое время корабль плавно перевернулся и сел на дно. Из числа тысячи человек команды 92 человек недосчитались совсем и около 50 было раненых и обожженных, которых свезли в госпиталь.

После «Марии» случилось несчастье и с «Екатериной». Корабль, входя ночью на рейд, стал на мель вследствие неправильно зажженных на берегу огней. По счастью, его скоро сняли с мели. Считая себя виновником обоих несчастий, как главный начальник, адмирал Колчак просил о своей смене, но его просьба была отклонена.

В Немецком море произошло в этот период знаменитое Ютландское сражение, о котором уже написано на всех языках много томов, и споры продолжаются до сих пор. Я не буду описывать этого сражения, но позволю себе высказать некоторые соображения по поводу обоих сражавшихся флотов. Английский флот был сильнее германского, по крайней мере, в треть силы, т. е. относился к германскому как три к двум, и тем не менее тактический успех все же следует отнести к стороне немцев. Причина этого успеха кроется в превосходстве немецкого тактического обучения и лучшей постройке немецких кораблей. Английский главнокомандующий адмирал Джелико сделал две существенные ошибки. Первая заключалась в том, что он запоздал с разворачиванием своих сил для боя, чем потерял драгоценные полчаса для действия своей могучей артиллерии, а вторая в том, что он не сделал попытки догнать немецкий флот у Харп-Рифа на другой день утром при отступлении немцев на свои базы.

В обоих случаях адмирал Джелико проявил нерешительность, которая и лишила его вполне вероятного успеха. Германский главнокомандующий адмирал Шер[227] проявил, наоборот, большую решительность и даже дерзость, сделав маневр, подобный нельсоновскому в Трафальгарском сражении.[228] Адмирал Шер во вторую стадию боя атаковал англичан в перпендикулярном направлении к их фронту, что считалось противным всем тактическим указаниям. Как сами немецкие критики говорят, такой маневр может быть оправдан только успехом. Успех действительно был достигнут тем, что англичане вынуждены были уклониться от минных атак немцев и этим потеряли последний остаток светлого времени для продолжения артиллерийского боя.

Оба главнокомандующих сделали также ошибки с употреблением своего минного флота. Адмирал Шер тем, что пустил его на поиски неприятеля в неправильном направлении, а адмирал Джелико совсем его не выслал, а употребил как завесу для охраны своего тыла. Вообще адмирал Джелико проявил в противоположность своим флагманам слишком большую осторожность. В своем донесении первому лорду он ставит себе в заслугу, что во время его непосредственного командования в бою английский флот не понес никаких существенных потерь, и все таковые пришлись на время командования адмирала Битти.[229] При таком взгляде, конечно, самое благоразумное было не вступать в бой совсем. Английское общественное мнение, впрочем, не согласилось с адмиралом Джелико и всецело стало на сторону храброго и решительного Битти, который в скором времени и вступил в командование флотом.