говорил с ним, — ответил Валия. — Он очень взвешен и разумен. Он знает тактику римлян, за её счёт не знает поражения! Ничего, что он сделал за последние дни, не было сделано просто так!

— Предлагаешь бросить эти телеги с ценностями? — нахмурил брови рейкс. — Меня не поймут мои воины, и, уж тем более, старейшины и остальные, как об этом узнают. Просто бросить столько ценностей на разграбление случайным разбойным бандам? И так у нас достаточно недовольных тем, что мы сняли осаду с Рима и бросились назад, на восток, поэтому твоё предложение я принять не могу. Мы возьмём эту добычу и сегодня же разделим её между дружинами и воинами.

Делить нужно будет обязательно сегодня, потому что воины не поймут, если будут вынуждены тащить в обозе вроде как ничейные трофеи. И думать они будут о, даже на вид дорогом, дереве, перце и прочих богатствах, брошенных остготами, а не о грядущем сражении. В любом случае, Алариху нужно осуществить делёжку до следующей битвы, потому что боевой дух обогатившегося воина гораздо выше, нежели питаемого воспоминаниями о старых трофеях.

— Как он и планировал… — прошептал Валия.

Повисла напряжённая пауза. Рейкс услышал советника и ещё раз всё обдумал.

— Атавульф, как закончим раздел, выбери надёжных воинов, назначь их в обоз и выставь охрану, — принял он решение. — Если будет риск захвата, сжечь всё дотла.

/14 июля 409 года нашей эры, Провинция Паннония, Сервитии/

— Я уверяю тебя, что наше временное присутствие вас беспокоить не должно, — произнёс Эйрих любезным тоном.

Римлянин, стоящий перед ним, был обряжен в дорогую чешуйчатую броню, покрытую позолотой, и смотрел на него недоверчивым взглядом. Он представился Луцием Квинтиллом, примипилом городской когорты, содержащейся за счёт муниципия — то есть это не императорское войско, а войска самообороны, качеством примерно соответствующие рипенсесам.[34]

Легион разбил лагерь прямо напротив города, что не могло не вызвать беспокойства у горожан. И председатель совета куриалов города,[35] Авл Санквиний Кодин, отправил к неизвестным войскам того, кого не жалко и кто, в идеале, должен разбираться с подобными проблемами.

— Целая армия стала лагерем у нашего города, а нас это беспокоить не должно? — с каменным лицом спросил примипил.

— Если бы я хотел взять ваш город, я бы начал иначе, — вздохнул Эйрих. — Сейчас в нашу сторону движется огромное войско, возглавляемое известным тебе готом — рейксом Аларихом. Я разбил часть его сил на реке Драв, он очень зол и хочет моей крови. Советую, только советую, запереться в своём городе так, будто вас скоро собираются брать в осаду, потому что Аларих точно не догонит меня и может захотеть отыграться на ком-нибудь, кто рядом. На вас, например.

— Почему вы вообще воюете? Вы ведь готы? — спросил Луций Квинтилл.

— Спрашивает тот, чей народ воевал сам с собой сотнями зим, — усмехнулся Эйрих. — Причины политические. Они вас не особо-то касаются, потому что повлиять вы ни на что не в силах, но мириться с последствиями вам. Я уйду, а вы останетесь.

— То есть ты гарантируешь, что не будешь атаковать наш город? — со смесью облегчения и недоверия спросил примипил городской когорты.

— Зачем мне терять время? — спросил Эйрих в ответ. — Единственное — я готов купить у вас провизию, а также пару сотен лошадей с телегами — мне нужно везти трофеи с воинов Алариха. Легионеры устали тащить на себе такие тяжести.

— Как я могу понять, что это всё не какая-то подлая уловка? — поинтересовался Квинтилл.

— Никак, — пожал плечами Эйрих. — А даже если уловка — что ты поделаешь с этим? Если бы мне нужно взять ваш город, я бы точно не стал убеждать тебя, что мне это не надо. Я бы просто смастерил осадные орудия из ближайшего леса, подогнал бы своих легионеров к вон тем дряхлым вратам, спалил бы их и оказался в городе. У тебя недостаточно людей, помощи ждать неоткуда, поэтому я мог бы взять город с минимальными потерями. Но у меня Аларих на хвосте, поэтому как-нибудь в другой раз…

Примипил обернулся посмотреть на северную стену города, где наблюдалось издалека видное ветшание надвратной пристройки. Видимо, он счёл доводы Эйриха достаточно убедительными.

— Сколько вы хотите? — спросил он.

— Чего? — удивился Эйрих. — Я не собираюсь брать с вас дань! Но я хочу купить у вас провиант, лошадей и телеги.

Грабёж города в его планы не входил, не до того сейчас да и добыча весит очень много, а Эйриху ещё бежать аж до самой Фракии. Ноги жутко болят, но он терпит. Легионеры держатся — он должен быть не хуже, а даже лучше. Именно поэтому он не взбирался на Инцитата уже который день.

— То есть вы хотите, чтобы мы дали вам провиант, лошадей и телеги? — переспросил римлянин.

— Квинтилл, я сказал, чтобы вы продали их мне, а не дали просто так, — вздохнул Эйрих. — И желательно, чтобы делали это побыстрее, потому что я плачу золотом и очень тороплюсь.

Ни один из местных городов не компенсирует остготам те потери, которые они понесли из-за решения Эйриха. Индийские сантал и красное дерево, приобретённые для торговли с гуннами, перец, римская мебель — это принадлежало державной казне, а Эйрих просто дал приказ и все эти безумно дорогие ценности остались визиготам. Решение, если с точки зрения обычного обывателя, сомнительное, но не с точки зрения стратега. Это можно назвать новой стратегемой, потому что Эйрих ещё не читал о том, чтобы кто-то умышленно оставлял телеги ценностями, дабы противник замедлился.

Новых встреч с визиготами больше не было, они держались на дистанции или безнадёжно отставали, но тыловой дозор шерстит пространство на десятки миль назад, докладывая о любых замеченных людях. Пока что, им встречались лишь торговцы, селяне, везущие свои нехитрые грузы куда-то, а также перехожие калики. Ничего необычного, хоть и настораживает то, что Аларих не стал направлять никого, чтобы отслеживать перемещение вражеского войска.

— Я сообщу о твоём предложении совету куриалов, — произнёс примипил городской когорты. — Ответ об их решении пришлют через гонца.

— Поторопитесь, потому что мы здесь, максимум, на сутки, — сказал на это Эйрих. — Моим воинам нужно отдохнуть, а потом мы пойдём дальше.

— А куда вы направляетесь? — спросил Квинтилл.

— Этого тебе знать не надо, — покачал Эйрих головой. — Но поверь, не с завоевательными или грабительскими целями. В ваших краях нет ничего достаточно ценного, чтобы я утруждался. У меня всё. А у тебя?

Примипил вернулся к своей делегации, запрыгнул на коня и поехал обратно в отлично видный отсюда город. Эйрих сидел на своём раскладном стуле и наблюдал за