псевдокомитатский,[36] I Исаврийский Стрелковый легион — псевдокомитатский, II Исаврийский легион — лимитанский, III Исаврийский легион — лимитанский, IV Парфянский легион — лимитанский, а также I Понтийский легион — лимитанский.

Из этого списка предельно ясно, что Флавий Антемий отправляет лишь один настоящий комитатский легион, набив остаток списка недолегионами, всю жизнь охранявшими границы.

За оказываемую услугу по военной помощи, император требовал выдворения всех, без исключения, готов с территории Восточной империи, конкретно из диоцезов Фракии и Мёзии, а также из Константинополя и других провинций, естественно, под предлогом объединения разделённого народа.

Решение консула, с точки зрения Эйриха, было блестящим. Флавий Антемий, создав кратковременное напряжение сил своих легионов, отозванных с восточных границ, полноценно вернёт империи Фракию и Мёзию. Остготы уйдут сами, согласно договору, а с визиготами всё равно придётся воевать, независимо от наличия или отсутствия какого-либо договора. Это стоит того, чтобы рискнуть войсками.

Нельзя забывать и о том, что в случае отказа выделить войска, Аларих никуда не денется и договориться с ним будет сложно. А тут письменный договор с остготами, подписанный от имени Сената аж целым вторым консулом. Оспорить существование этого договора не сможет никто, поэтому переговорная база у римлян с остготами гораздо больше и надёжнее, чем с визиготами.

— На лучшее я и не рассчитывал, — усмехнулся Эйрих. — Хотя жаль, что настоящих комитатов будет всего один легион…

— Это всё, что нам удалось безболезненно снять с рубежей, — вступил в разговор магистр оффиций Лигариан.

— Не хочу показаться грубым, — заговорил Эйрих. — Но хочу узнать, в чём причина твоего визита, магистр?

— Я должен буду осуществлять приём легионов в Маронии, — ответил Феофил Лигариан. — Снабжение, дополнительное оснащение, доукомплектование — моя рутинная работа. Правда, придётся делать всё это в сжатые сроки…

— Где ты будешь встречать визиготов? — спросил викарий.

— Сначала мы завершим переговоры с нашими родичами, — ответил Эйрих. — Но уже вижу подходящее место для грядущего сражения, рядом с Адрианополем.

— Нехорошее место… — покачал головой Соломон.

— Да, готы разбивали римлян под этим городом десятки лет назад, — вздохнул Эйрих. — Но символизм не должен иметь какого-либо влияния на стратегическую необходимость. Мне выгоднее будет сражаться на берегу реки, поэтому сражаться мы будем там.

— С чего ты взял, что Аларих вообще будет идти там? — спросил викарий.

— А с того, что второй раз он будет думать лучше, — усмехнулся Эйрих. — Он не зайдёт в южную часть Мёзии, потому что там придётся пересечь реку Арду, а затем и Эбрус. Второй раз на переправу через крупную реку он не решится, поэтому я считаю, что он пойдёт по северному берегу.

— И там только Адрианополь, — хмыкнул магистр оффиций. — По тем же причинам готы пришли к этому городу и в прошлый раз.

Организация переправы, даже если в наличии мост — это хлопотное дело само по себе, а если тебя уже один раз жестоко били именно на переправе, то подумаешь трижды, прежде чем решаться на такое во второй раз.

— По пути сюда, я видел отличное местечко где-то в пяти милях от города, прямо у реки, — произнёс Эйрих. — Вот там мы и будем встречать визиготов.

— Ты уверен в том, что мы победим? — спросил магистр оффиций.

— В победе я уверен, — ответил Эйрих. — Но критическое значение будут иметь потери. Будет ли это пиррова иль достойная богини Ники победа — зависит только от нас. Нужно хорошо подготовиться. И решить вопрос с единоначалием.

— У каждого легиона есть свой легат, — произнёс Соломон Приск. — Но, думаю, они не будут возмущаться, потому что есть недвусмысленный указ императора, обязывающий их перейти в подчинение претору Эйриху Ларгу.

Римлянин принял из рук помощника новый пергамент и раскрыл его, продемонстрировав Эйриху.

В этом пергаменте было написано, что император Флавий Феодосий II признаёт гота Эйриха Ларга полноценным претором, наделяет его полноценным римским гражданством, а также наделяет эту должность временными военными полномочиями, которые будут прекращены сразу же после окончательной победы над визиготским войском.

Эйрих прекрасно знал, что должность претора у римлян давно утратила своё былое значение, сохранив лишь формальный контроль над расходованием средств на игры и общественные работы, а военных полномочий у преторов почти никогда не было. Исключением служили редчайшие эпизоды времён республики, когда консул по объективным причинам покидал Рим или погибал во время боевых действий с кем-либо, поэтому бразды военного управления республикой передавались в руки претора.

Решение Флавия Антемия не имело прецедентов в минувших эпохах, что лишь подчёркивало отличное осознание им всей опасности сложившейся ситуации. Грядущая битва решит, в какое русло свернёт история и свернёт ли вообще.

— Это лестно, что меня наделили римским гражданством, — кивнул Эйрих.

— Комитатскими легионами не может управлять инородец, который даже не гражданин, — пояснил Соломон. — Так что это было обязательно. И военные полномочия носят временный характер.

— Я умею читать, — произнёс Эйрих. — Что ж, тогда пора подготовить войска и выдвигаться в сторону Адрианополя…

/23 июля 409 года нашей эры, Западная Римская империя, провинция Паннония, среди полей/

Аларих, сильно недовольный очередной задержкой, слез с коня и пошёл в направлении головы походной колонны. Обоз безнадёжно отстаёт, люди устали преследовать стремительно мчащихся на юго-восток остготов, а тут ещё какие-то недоумки останавливают движение…

— Что ещё⁈ — спросил рейкс, увидев группу всадников, выезжающих из леса.

— Твой брат дал разрешение пройти! — крикнул ему глава отряда всадников.

— Вы кто такие⁈ — крикнул ему Аларих.

— Мы — послы от союза вандалов! — ответил всадник. — Пришли договариваться!

Рейкс поманил его рукой, чтобы подъехал поближе.

— Меня зовут Гамутом, я правая рука рейкса Гундериха, — представился посланник.

— Подходи поближе, поговорим о том, чего хочет Гундерих, — хмыкнул Аларих.

Гамут спешился и подошёл к визиготскому рейксу. Лицо посланника было в оспенных шрамах, руки его, почему-то, были не менее светлыми, чем лицо, что чётко определяет в нём представителя знати. У вандалов, как известно Алариху, к знати совершенно другое отношение, нежели у готов: сам визиготский рейкс стремился к чему-то подобному, чтобы знать не работала наравне с остальными, была наособицу, ввиду хорошего происхождения, а не как сейчас…

— Рейкс Гундерих шлёт тебе сердечный привет и желает тебе долгих лет правления, — поклонился Гамут. — А также предлагает тебе свою дружбу.

— Причин враждовать с ним у меня нет, — благосклонно кивнул Аларих. — Дружбу его я принимаю.

Гамут улыбнулся и снова поклонился.

— До нас дошли вести, что тебе не помешала бы помощь в борьбе против остгота Эйриха, прозванного Щедрым, — вновь заговорил он. — У двух наших родов есть личные счёты к нему, поэтому они послали нашему рейксу челобитную с прошением помочь тебе, благородному брату его…

— Асдинги и силинги? — с усмешкой уточнил Аларих.

Он уже очень