Прекрасные фиалковые глаза Эмили снова затуманились слезами.

— Это настоящее чудо.

Абигейл точно знала, что она имела в виду: то, что клан принял ее, признав своей.

— Да.

Абигейл провела остаток дня, заново знакомя сестру с Синклерами, опять вспоминая ее движения, слова и… сердце. Эмили рассказала Абигейл о своей жизни среди Балморалов, и гораздо более подробно, чем делала это в своих письмах, зная, что они будут прочитаны не только Абигейл, но еще и отцом с матерью.

— Я так рада, что ты встретила девушку, которую можешь называть сестрой. Я так сильно по тебе скучала, но, по крайней мере, у меня была Джолента. Я молилась, чтобы ты нашла кого-то, кто мог бы заменить тебе меня, — проговорила Абигейл.

— Никто не сможет занять твое место в моем сердце, хотя Кейт мне тоже дорога. Она замечательная девушка. Я знаю, что она тебе тоже понравится, когда вы приедете в гости на остров Балморалов.

— Разве она не сестра Талорка?

— Да, сестра.

— А разве она не приедет сюда в гости?

Эмили закусила губу — явный признак того, что она не решалась говорить свободно.

— Просто скажи это, — настаивала Абигейл.

— Талорк пообещал не забирать маленького сына Кейт, но она опасается, что если она вместе с ним приедет сюда, то Талорк возможно посчитает, что он больше принадлежит Синклерам, нежели Балморалам.

— Почему?

— Потому, что отцом малыша был Шон, который до Барра был заместителем Талорка.

— Это старший брат Найэла и Барра? — спросил Абигейл в шоке. — Я знала, что они были женаты, но даже не догадывалась, что Катриона была беременна, когда он умер.

— Да. И она была на большом сроке беременности, когда Друстан решил оставить ее себе.

— Это та часть истории, которую ты должна мне рассказать, не так ли?

— Да, но это слишком длинная история, и я не успею все рассказать до того, как нам нужно будет возвратиться в главный зал на трапезу.

Ужин был настоящим праздником, который закончился тем, что оба лэрда настояли на том, чтобы проводить своих жен вверх по лестнице, в спальни. Абигейл не могла не заметить и обрадовалась тому факту, что Лахлан, также был обеспокоен по поводу безопасности хождения Эмили по узкой лестнице, как и Талорк о ней.

— Это тактическое преимущество, скажу тебе, — сказал Лахлан Талорку. — Но это не практично для лэрда, у которого есть семья.

Талорк посмотрел на лестницу, потом на спящего ребенка в руках Эмили и, наконец, на Абигейл, где его взгляд задержался надолго. — Я понимаю, о чем ты, — проговорил он, наконец, с выражением лица, которое Абигейл не смогла понять.

Хотя она без труда расшифровала сердитый взгляд Гуайэра, брошенный на другой край стола. Без сомнения, Осгард снова сказал что-то грубое. Игнорировать его становилось все труднее и труднее, но она не собиралась жаловаться Талорку, как избалованный ребенок. Она наслаждалась признанием своего клана, на что никогда даже не надеялась.

Упорная неуступчивость и неприязнь одного человека не имела большого значения. Нет, даже если он нашел себе союзника в лице экономки замка.

Найэл, по крайней мере, никогда не выражал свое недовольство словами, и даже не пытался подорвать ее авторитет. Что бы между ними не происходило, Абигейл надеялась, что в один прекрасный день, они с Найэлом возобновят свою дружбу.

Следующая неделя была одной из самых радостных и счастливых в жизни Абигейл. Вместе с сестрой они работали в саду, в то время как Гейл спала в тени. Когда же ребенок просыпался, они играли с ней и проводили много времени, посещая членов клана.

Эмили снова и снова удивлялась, как в лучшую сторону изменилось к ней отношение Синклеров с тех пор, как она отвергла их лэрда, и вышла замуж за другого.

— Я могу только предположить, что причина такого изменения, в том, что я отказалась выйти замуж за их лэрда.

— Тот опыт с тобой научил их, и они сразу же определили мое положение в клане.

Эмили улыбнулась, и, как в большинстве дней, Абигейл поймала себя на том, что рассказывает сестре все о своей жизни в замке отца с тех пор, как Эмили уехала, и о своем новом опыте в роли молодой жены лэрда. Но вот о том, как Эмили вышла замуж за Лахлана, они еще так и не поговорили.

— Помнишь, я писала тебе письма. От тебя же я не получила ни строчки.

— Сэр Рубен не желал отправлять гонца на север, в Хайленд, с каким-то незначительным письмом. В отличие от Лахлана Балморала, у английского барона нет союзных кланов, которые могли бы передать письмо.

— У меня накопилось сотни вопросов, на которые нет ответов.

Абигейл сделала всё, что было в ее силах, чтобы ответить на все.

Они как раз расположились в спальне, которую занимали Эмили с Лахланом, пока гостили у Синклеров. Ребенок спал, а эскорт Абигейл ждал в коридоре, за дверью.

— Твой муж очень печется о твоей безопасности, — подметила Эмили.

— Осгард как-то сказал мне, что это только потому, что ни Талорк, ни члены клана не доверяют мне настолько, чтобы оставлять одну. И это потому, что я — англичанка.

— Но ты же не веришь ему, не так ли? — Эмили выглядела так, как будто была готова придушить старого воина. — Это же и дураку понятно, что клан доверяет тебе и любит тебя.

Абигейл кивнул в знак согласия.

— Даже после того, как они узнали о моем секрете.

— Это так отличается от положения в замке нашего отца, не правда ли?

— О, да. Я чувствую себя здесь свободной.

— И значимой.

При мысли об этом, Абигейл улыбнулась.

— Да. Долго время было только два человека, которые считали меня значимой — это ты, и аббатиса. Теперь, у меня есть целый клан.

Это, вероятно, будет удивлять ее до самой смерти, но она каждый день будет благодарить за это Бога.

— Это замечательно, — прослезилась Эмили. В последнее время ее глаза часто были на мокром месте.

Абигейл положила руку на живот Эмили.

— Сестричка, а ты уверена, что нет кое-чего, что ты хочешь мне сказать? Я не помню, чтобы тебя что-то могло довести до слёз, будь то счастье или горе.

— Это еще не точно. Прошло только чуть больше недели, когда должны были начаться мои ежемесячные недомогания. Но я уже могу чувствовать изменения в своем теле — иногда мне ужасно хочется кушать, а иногда меня тошнит от любимых блюд. Я еще не сказал Лахлану, хотя мне кажется, что он уже знает, — засмеялась Эмили, её радость была очевидна. — Я не хотела, чтобы он использовал это как предлог, чтобы прервать наш визит.

— Когда ребенок должен родиться?

— Если мои подсчеты верны, то ранней весной.