— Ваша диагностика повреждена, — настаивал Фалек. — Вы не можете определить местонахождение дефекта без визуального осмотра.

— Что могло заставить диагносты пропустить нечто настолько важное? — спокойно спросила Гейбл.

— Это могло быть вызвано повреждением брони, и энергетическая волна ее почти наверняка разрушит, — продолжал амарр, в его глазах читалась настойчивость. — Мы получили повреждение во время того обстрела!

Гейбл пристально посмотрела на Тею.

— Сдерживающий проектор в области маневренных кормовых двигателей разрушен, — повторил он. — Вы должны мне верить!

— Это можно зафиксировать? — спросила Гейбл.

— Не отсюда, — ответил Фалек, чувствуя облегчение оттого, что кто-то наконец серьезно воспринял его слова. — Но если блокировать плазменный поток по направлению к кормовым двигателям…

Он прервался посреди фразы, потому что в дверях появился мальчик — подозрительный и напуганный, но также и заинтересованный.

— …тогда мы можем благополучно использовать импульс и доползти до какой-нибудь пристани, — закончил он, переведя пристальный взгляд на маленькую фигурку. — Привет. Что ты…

— Не смей говорить с ним, — процедила Тея, метнувшись к двери, чтобы загородить его взгляд. Но Гир протиснулся вперед, его действия сопровождались серией жестов, обращенных к Фалеку.

Однако Тея была намерена оградить мальчика от любых контактов с Фалеком.

— Гир, может быть, тебе лучше выйти…

Сердитое ворчание вырвалось из поврежденной гортани мальчика, пока он настойчиво повторял свои вопросы с помощью языка жестов. Тея едва не вытолкала его, но Гир схватил ее за руку и указал на Фалека, как будто хотел, что бы она что-то ему сказала.

— Прекрасно. — Она повернулась к амарру. — Он хочет знать, откуда ты узнал про восемь двигателей.

— Потому что он — капсулир, — снова напомнила Гейбл.

Фалек приподнялся, насколько мог, чтобы повернуться и посмотреть Гиру в лицо.

— Я не могу назвать собственного имени, но я знаю звездолеты. Я был… рожден с этим знанием, с этой связью с ними. Больше я ничего не знаю. Но уверяю, если проверить тот кормовой проектор, то можно обнаружить поломку.

Гир смотрел на него в упор, обдумывая его слова. Затем закудахтал интерком.

— Тея, возвращайся на место, — сказал Джонас. — Нужно стабилизировать это вращение…

— Нет! — воскликнула Тея. — Не активируй двигатели!

— О чем ты говоришь?

— Просто не делай этого, — сказала она, бросив взгляд на Фалека. — Я сейчас приду и все объясню, но ради Бога, пока не активируй двигатели!

Когда Тея обернулась, Гир исчез.

— Что случилось с голосом парнишки? — спросила Гейбл, глядя из дверного проема, как он бежит по узким переходам.

— Тебя это не касается, — бросила Тея, проскакивая мимо нее, направляясь на мостик. — Кто бы ты ни была.

— Ну и в чем теперь проблема? — прорычал Джонас, потирая лоб. Его глаза, запавшие и налитые кровью, придавали ему дьявольский вид.

Тея тщательно подбирала слова:

— Мы думаем, что сдерживающие проекторы маневрирующих кормовых двигателей неисправны.

Он окинул ее неодобрительным взглядом.

— И что заставило тебя так подумать?

— По правде говоря, не меня, — эти слова дались ей с величайшим трудом. — Так сказал капсулир.

Поскольку он с отвращением закатил глаза, она поспешно добавила:

— И я считаю, что Гир тоже ему верит.

— И потому это правильно, так ведь? — он покачал головой. — Мать твою, Тея, дайте мне уже передышку!

Рванувшись вперед, она схватила его за руки.

— Я знаю, что это звучит безумно, но не мог бы ты просто подождать, пока мы не проверим?

— Да что за черт в тебя вселился? — побагровев, Джонас освободился и указал на иллюминатор. — Погляди наружу, гений!

Звездное поле снаружи крутилось, и Тея смогла выдержать это зрелище лишь несколько мгновений, до того как ее замутило.

— Мы не сможем двинуться с места, пока не возьмем управление под контроль, — сказал Джонас. — Кроме того, компьютер сообщает, что сдерживающий проктор в прекрасном состоянии.

— По нам попали из орудий линейного корабля, — настаивала она. Джонас взглянул на нее более раздраженно, чем когда-либо на ее памяти. — Думаю, это достаточный повод проверить, все ли в порядке. Ты вообще слышишь, что я говорю?

— Веришь или нет, но мы оба, и я, и компьютер, говорим, что это — дерьмо, — рявкнул он. — А теперь изложу тебе реальную проблему: у нас поврежден конденсатор, а это означает, что мы можем делать лишь короткие прыжки и что большинство из нас вывалит наружу свои потроха при перелете отсюда… куда угодно.

— А где мы вообще? — спросила она.

— Я не знаю, Тея, — саркастически ответил он. — На случай, если ты забыла, — на нас охотятся кровавые рейдеры, а проклятый конденсатор — гикнулся, и значит, я не могу ничего блокировать, пока не найду способ это зафиксировать!

— Так что же нам делать?

— Ни хрена не знаю, и ты не поможешь, задавая дурацкие вопросы! — выкрикнул он. — Мне нужно время подумать!

Тея чувствовала, что готова взорваться.

— Ладно, но мы можем просто немного продержаться, пока не получим доказательств, что двигатели не повреждены?

Джонас воззрился на нее так, словно собирался ударить, но в этот момент по интеркому раздался голос Гейбл.

— Привет, — сказала она. — Думаю, вам, ребята, лучше на это посмотреть.

— На что посмотреть? — резко спросил Джонас.

— Мальчик только что пролез во внешнюю обшивку, — мрачно сообщила она. — В спасательном костюме.

Живот Теи свела судорога.

— Н-н-ну… так что, пожалуйста, не включайте пока двигатели, — добавила Гейбл.

Скрючившись и маневрируя по мере сил, Гир пробирался через обшивку корпуса корабля и тянул за собой кабель с камерой.

«Все амарры — зло», — продолжал он твердить про себя. Но он был озадачен искренностью этого капсулира, который так по-доброму смотрел на него. «Возможно, здесь у него просто нет выбора». Протолкнувшись в до невозможности узкое пространство, он оказался внутри ребристой опоры, отделявшей внутреннюю структуру обшивки от наружных бронированных плит.

В пределах его границ он не был защищен системой, управляющей гравитацией корабля; он чувствовал, как сказывается на нем вращение «Ретфорда», и внутренним слухом ощущал незримое движение, от которого бы замутило даже самого сильного из взрослых.

Но годы, в которые он был принужден ползать по расселинам рокочущих астероидов, подготовили его к этому. Его юный организм легко адаптировался, и маленькая фигура позволяла передвигаться в узких проходах, обычно предназначаемых для дронов и автоматизированных устройств системы обслуживания на верфях. Когда Гир пролез в Т-образное перекрестье секций, то опознал плазменные трубопроводы, идущие от главного реактора. Сигнал радиационных датчиков спасательного костюма сообщил ему, что повреждение системы сдерживания где-то рядом; он незамедлительно приостановил продвижение.