— Прямо кино!

— Но вдруг он отодвигается, берет телефонную трубку и начинает по телефону разговаривать. Пять минут разговаривает, десять, двадцать! А она ждет, из чего я вывел, что для них эти отношения уже привычные. Потому что мужчина, к которому женщина пришла впервые или даже во второй раз, не станет целый час тратить на телефонные разговоры. А потом происходит следующее. Я стою, замерзая, на этой крыше, в каком-то сугробе и думаю: если я сейчас ворвусь к ним в квартиру и стану ее извлекать оттуда, то еще неизвестно, кто кому морду набьет — я ему или он мне. Потому что я вижу его в бинокль — у него фигура боксера или каратиста. Но это мелочи. А главное — если я все-таки извлекаю ее оттуда, то это уже серьезный шаг, это значит, мне придется на ней жениться.

— Вот ты умный какой!

— Хитрый!

— И, представьте себе, я иду на это! Я иду на то, чтобы меня избили, чтобы меня отвели в загс — лишь бы не отдавать эту женщину! Я не помню, как я спустился с той крыши, как я поднялся на третий этаж к его квартире, но я помню, как моя левая рука тянется к его звонку, а правая ее держит. Это потрясающее ощущение, это был конфликт двух рук, я не придумываю ни йоты! И когда этот конфликт достиг апогея, когда левая рука уже касалась звонка — в этот миг я услышал из-за той двери стоны, всхлипы и крики — о, такие знакомые! Это был тот ее бурный оргазм, который я всегда приписывал своему мужскому могуществу, считал себя его единственным автором. И вдруг я слышу, что того же эффекта она достигает с другим мужчиной. Весь мой запал как рукой сняло. Я спустился вниз, вышел на улицу — меня просто тошнило, рвало. Потом я взял такси и уехал домой. А утром она позвонила, сказала: привет! Я говорю: ты где? Она говорит: я у подруги задержалась. И я понял, что весь смак для меня и кайф сказать ей: девушка, а не пошла бы ты туда-то и еще дальше! Что я и сделал с употреблением большого количества известных русских адресов. И повесил трубку с ощущением победы и полной свободы. Которое длилось ровно две недели. А через две недели я ей позвонил: «Привет, как дела?» Мы встретились, и это была такая свобода любви друг к другу, такая откровенность — я после этого несколько лет не испытывал никаких приступов ревности или желания найти, отследить, застать. И это подтверждает то, о чем здесь уже говорили. Хотя измена — это, в общем, подлость, но измена любимой женщины — это драма, которая может обернуться наслаждением. То есть нет ничего страшного в том, что ты вдруг теряешь чувство собственности на женщину. Нужно это пережить, а потом к ней вернуться или отвоевать ее, и тогда тебе гарантировано такое наслаждение, которого ты не имел, когда она была твоей собственностью. Я думаю, ваш замминистра это осознал, но уже после убийства, и потому плакал…

— Знаешь, а мне твоя история напомнила один старый анекдот. Один мужик решил проследить свою жену, и вот он видит, как она с мужчиной заходит в какой-то дом и они запирают за собой дверь. Он смотрит в замочную скважину и видит, как они целуются, потом она начинает раздеваться, потом полуголая сидит у того мужика на коленях, они снова целуются, тот ее гладит и, наконец, снимает с нее трусики и вешает их на ручку двери, закрывая ими замочную скважину. Тут муж хватается за голову и кричит: опять темнота! опять неизвестность!

— Итак, наша тема — случайная связь. Рассказываю историю из собственной жизни. Командировка, поезд Москва — Петербург, мягкий вагон. Вхожу в четырехместное купе, там уже двое: какой-то толстяк сидит за столиком, режет колбасу и ест, запивает пивом. Перед ним батарея пивных бутылок, он их одну за другой высасывает. Напротив женщина лет тридцати в очках и строгом деловом костюме. Через минуту поезд трогается, четвертого пассажира у нас нет. Толстяк допил пиво, залез на вторую полку и уснул. Женщина ушла в туалет, там переоделась и вернулась в розовом халатике. Без очков и блейзера оказалась очень симпатичной. Готовимся ко сну — я разбираю на нижней полке свою постель, она свою. И в это время с верхней полки раздался храп. Да такой мощный, что я вздрогнул. Женщина подняла голову и произнесла с присвистом: «Йю-йю! Йю-йю!» Храп на минуту прекратился, а потом опять, да еще громче. Она посмотрела на меня, я пожал плечами: мол, похоже, нам не заснуть. Она говорит: что будем делать? Я говорю: не знаю, я везу приятелю в подарок бутылку вина, давайте ее разопьем. Она говорит: ну, на целую ночь нам бутылки не хватит, надо о чем-то поговорить. Я говорю: да, давайте рассказывать о себе, у вас есть семья? Она говорит: да, конечно. Я говорю: ну вот, вы мне о себе расскажете, а я вам о себе. И так потихонечку пьем эту подарочную бутылку прекрасного грузинского «Ахашени», а толстяк все храпит и храпит без остановки. А женщина рассказывает, как она счастлива, работает в Питере на какую-то немецкую фирму, у нее чудная маленькая дочка, удачливый муж и так далее. А я рассказываю, как познакомился со своей женой, какой у нас сын. Но этот толстяк так храпит, что мы с трудом слышим друг друга, и я пересаживаюсь к ней на полку, там мы разговариваем негромко, полушепотом, а где-то часа в два ночи само собой получилось, что мы поцеловались. Тут поезд затормозил на каком-то полустанке, храп прекратился, мы замерли. Через минуту поезд опять пошел, толстяк снова захрапел, и я выключил свет в купе, чтоб ему спалось получше. И вот темнота, только такая слабая синяя подсветка в купе и романтическое мелькание редких огней за окном. Еще несколько поцелуев, мы уже в постели, на ее узкой полке и — бутербродом. Мой темперамент, ее темперамент, стук колес, храп наверху и покачивание вагона — все замечательно, остро и страстно до стона, я ей губы губами зажимаю. Но как только поезд начинает на подъеме замедлять свой ход, храп прекращается, и мы замираем, точнее — я замирал в ней и слышал ее интимное внутреннее пульсирование, которое не прекращалось с первой минуты, как я вошел в нее. Потом колеса снова принимались клацать и клацать, храп возобновлялся, и мы бурной любовью наверстывали упущенное время. Но когда поезд подошел к какой-то станции и перронные огни осветили купе, я сиганул от нее на свою полку, и не зря — толстяк проснулся, спустился вниз, выпил еще бутылку пива, поднялся назад и опять захрапел. И так это продолжалось до утра, я уснул километров за сто до Питера, не раньше. Утром спустился этот храпящий человек, взял свой портфель и ушел, женщина стала одеваться, я ей говорю: как вас найти, дайте ваш телефон. А уже питерский перрон, поезд останавливается, она говорит: не надо меня искать, все было прекрасно, а чтобы вы себя не терзали, я вам скажу, что мой муж тоже храпит и я хорошо сплю при храпе. И с этими словами уходит к выходу из вагона, где ее встречали муж и дочка. А теперь скажите: была это случайная связь или не случайная?

— Это был эффект сукина сына. Он описан в психологии. Человек, который активно не нравится всем, нас сближает.

Вас сблизил этот отвратительный толстяк, который пил и храпел.

— Если считать, что случайная связь — это то, что произошло совершенно без подготовки, то она может случиться только тогда, когда ты невменяем. Потому что в основе любой случайной связи лежат настрой на эту связь и готовность к ней. Дама едет в командировку и готова к любовным приключениям по известной формуле: внешностью мужчина должен привлекать, а характером не должен отталкивать. Все, этого достаточно. Одна ее финальная фраза чего стоит!