Десма заключила Колума в железные объятия, лишив его возможности отступить. Он опустил руки, обхватив нежные сферы ее ягодиц прямо через ткань дорожных бриджей, и врезался мускулистыми бедрами в ее мягкий живот и ноги. Он больше не пытался поцеловать ее в губы, но опустил голову и принялся покусывать и пощипывать ей шею.

Пока он поедал и мял растопыренными пальцами ее плоть, Десма сунула руку в мешочек, который все еще висел у нее на талии, и достала оттуда небольшой кинжал. Это был всего-навсего четырехдюймовый клинок, но смазанный той же смесью меда и масла, что и наконечники стрел, которыми Колум и его люди стреляли в лорда Кэри на подъезде к Уивенхо.

Делая вид, что обнимает, Десма завела руки за спину Колуму и ударила его кинжалом рядом с сердцем, всадив клинок по самую рукоять. Ошарашенный, ирландец сделал глубокий хриплый вдох. Он начал отталкивать ее, но Десма его не отпускала. Колум пробовал бежать, но она подставила ему подножку и снова вцепилась в него. Он позвал на помощь своих людей, но, похоже, те все еще шумно пировали в большом зале.

Тяжело дыша, Колум бился в ее руках, становясь все слабее и слабее. Этот яд зачастую убивал в течение пятнадцати минут. Только грибы, бледные поганки, действовали быстрее.

Наконец Десма отпустила Колума, но только чтобы понаблюдать, как он ползет к двери, потом опрокидывается набок, слегка поджав ноги, раскрыв рот и вытаращив стекленеющие глаза, как лиса, которую она послала Болейн.

— Ты не оставишь меня ради другой, — сказала ему Десма. — Ты меня не прогонишь. — Она помотала головой, чтобы развеять туман, окутавший ее мысли. Это не ее отец, это Колум. — А о нашей пленнице я позабочусь сама, когда она вдоволь помучается страхом такой смерти, да, именно такой смерти. Но сначала я буду пытать и мучить ее.

Десма пересекла комнату и ткнула носком сапога большое тело Колума. Он не шевелился. Она отошла от трупа и расправила вуаль, тяжело навалившись на массивный, украшенный резьбой столбик кровати. Если Нэн знает, что он сюда приходил, она просто ответит, что он ушел. Если люди Колума станут искать его, она скажет, что расплатилась с ним и он, должно быть, ускакал со своим новым богатством. К тому времени, как его найдут — услышат его запах, — она разделается с отродьем Болейнов и разошлет рожь по всем местным мельницам от имени принцессы Елизаветы.

Шатаясь от усталости, Десма нагнулась, схватила Колума за обутые ступни и подтащила ближе к кровати. Затем перевернула его на живот, чтобы достать кинжал.

За ним оставался след из крови и озерной воды, стекавшей с одежды и волос, и, что хуже всего, содержимое его опорожнившихся внутренностей. Десма вытащила из-под подушки валик, вытерла им пятна с пола и очистить клинок, который потом намазала новой порцией яда и опустила обратно в мешочек.

Валик она забросила под кровать, потом, толкая и перекатывая, спрятала туда же тело и наконец подтянула край покрывала к самому полу. На миг ей показалось, что она снова кричит, как в тот день, когда нашла тело отца, баюкала его, а потом пыталась спрятать, чтобы никто его не забрал. Но нет, на этот раз кричал за стенами замка ее павлин. Десма рухнула на колени, слушая, как этот крик снова и снова отдается эхом в ее голове.

— С этим озером не сравнится никакой ров, — сказал Дженкс, издали присматриваясь к замку. — Молю Бога, чтобы мы нашли Мег целой и невредимой.

— Найдем, — пообещала Елизавета, но голос ее сорвался, и ей пришлось прочистить горло. — Должны найти.

— Слишком красивое место для обители зла, — заметил Нед.

Но Елизавете это место красивым не казалось. Им был виден холм, увенчанный невысоким гребнем, на котором, кроме замка, нескольких отдельно стоящих башен и построек, размещался поросший травой внутренний двор. В этот миг Елизавета поняла, почему от одного взгляда на это место ее пронизывает ужас. Она чуть не развернула лошадь и не поскакала прочь. Несмотря на отсутствие высоких внешних стен, цвет, стиль и расположение зданий напоминали ей лондонский Тауэр, окопавшийся на берегу Темзы.

Принцесса вздрогнула и затряслась всем телом. Молясь, чтобы голос не выдал ее, она крикнула:

— Стойте!

Бок о бок, а не стройным боевым порядком, они остановили лошадей и окинули взглядом картину, открывшуюся им из-за ширмы голых деревьев. Перешептываясь друг с другом, они изучали и обсуждали план замка, которым снабдил их один из местных жителей.

Разговор с ним и дорога заняли больше времени, чем ожидала Елизавета, к тому же один раз они повернули не там, где было нужно, так что теперь был уже полдень. К тому же, когда еще до рассвета им нужно было миновать местечко Мейдстон, принцесса заставила всех спешиться и повести лошадей в поводу, чтобы не разбудить никого из жителей, и особенно Беатрис Поуп — если она вообще там спала. Иногда Елизавета боялась, что они найдут ее там вместе с отравительницей.

Путешественники очень устали, хотя милю назад останавливались, чтобы поесть холодных пирогов с олениной и сыра и напиться из ручья. Елизавета надеялась, что это добавит им как физических сил, так и силы духа. По меньшей мере напряженное ожидание и страх должны помочь им встряхнуться, ибо она чувствовала, как ускоряется ее собственный пульс. Начинался последний акт, и Елизавета могла лишь молиться о том, чтобы эта пьеса была исторической драмой, а не трагедией.

Принцесса покачала головой, досадуя на жалкое сравнение, но, в конце концов, ее окружали актеры, которые почти всю дорогу репетировали свои роли. Добавив несколько строчек, восхваляющих королеву Марию и «истинную Церковь», они наскоро переделали старую пьесу под названием «Королевский призрак». Действие драмы было перенесено в Дублин. Пьеса изобиловала привидениями, мстительными духами и проклятиями. «Ирландцам должно понравиться», — думала Елизавета. Но главное, что им были на руку многочисленные переодевания, выходы и уходы со сцены второстепенных персонажей, одного из которых будет играть она.

Елизавета убедила Неда, что должна изображать актера, который родился в Ирландии, но в раннем возрасте попал в английский приют и почти ничего не помнит о любимой родине. Нед согласился, но позлорадствовал от души, когда принцесса объявила дяде Уэту, что Ниалл Макгоуэн, как они теперь его называли, будет говорить от имени всей труппы и выступать в роли ее руководителя.

Наконец Елизавета снова заговорила, и все перешептывания стихли.

— Тот старый крестьянин рассказал нам, пожалуй, все, что можно узнать об этом месте. Поехали.

Они гуськом потянулись к единственной узкой насыпной дороге, которая вела к оборонительному подъемному мосту, двойному укреплению и башне с въездными воротами. Здания из желтоватого камня были такими массивными, что, казалось, топили в свинцовых водах озера собственное темное отражение. Тишину нарушал только глухой стук копыт и карканье ворон. Пока не раздался вопль.

Пронзительный и жуткий, он разнесся эхом вдоль озера и вонзился, словно нож, в сердце Елизаветы. Принцесса и ее сопровождающие натянули поводья прямо перед решеткой ворот. Елизавета заметила, что Нед вздрогнул в седле, прежде чем повернуться в ее сторону. Она не могла разглядеть его лица, но у нее внутри все сжалось при воспоминании о той ночи в Баши-хаусе.