— Ваше высочество, ваше высочество, что случилось? Вам плохо?

Над ней склонялось лицо Кэт, но не молодое, а испещренное морщинами и обрамленное седыми волосами. И кто-то еще был рядом, ее собственный юный образ, возникший из тумана памяти. Нет, это Мег, Мег Миллигру.

Елизавета увидела, что стоит на коленях в глубине садов Айтем Моута, возле ульев леди Корниш, которые гудели, теперь приглушенно, как мысли у нее в голове. Письмо от Сесила лежало на земле. Не было ни тюдоровской живой изгороди, ни ярко-зеленых стягов, ни дворца Уайтхолл. И пчел, покрывавших ее тело, словно вторая кожа, тоже не было. Елизавета так сильно задрожала, что ее тело затряслось.

— Я… я знаю, кто Она такая, — прошептала принцесса. — Отравительница. И почему Она хочет моей смерти.

Кэт и Мег помогли ей встать. Лицо Елизаветы было влажным, несмотря на сухой морозный воздух. Нет, не может быть, чтобы она плакала. Но сознание ее порядком затуманилось, и она похлопала себя по щекам, чтобы стряхнуть оцепенение.

— Сесил назвал ее имя? — спросила Мег.

Девушка подняла письмо с земли, и они с Кэт усадили принцессу на скамью.

— Нет, но я вспомнила. Она носит вуаль не только потому, что раньше разводила пчел, а теперь не хочет, чтобы ее узнали.

Сесил говорит, что Она изуродована оспой. Раньше Она была красавицей, но теперь обречена всю жизнь ходить в вуали.

— И она винит в этом вас? — спросила Кэт с таким же недоумением, какое было написано на лице Мег.

— Не в этом. Но она ненавидит меня. Ее зовут Десма Ормонд, или Батлер, или как ей теперь угодно себя называть. Помнишь ее, Кэт? И еще, — добавила Елизавета, чуть не подавившись словами, — раньше она служила моей сестре… а может статься, служит и поныне.

В ту ночь на небе не было ни луны, ни звезд, оно было черным, как душа женщины, которую они ехали искать. И все-таки Елизавета верила, что им нужно отправляться в путь сегодня же.

— Где эта девчонка? — спросила она у Кэт, потом перевела взгляд на Неда. Они договорились встретиться у нее в спальне, но Мег не пришла. — Я ей голову оторву, если она спуталась с Сэмом.

— Возможно, Неду не хочется об этом говорить, — вмешалась Кэт, — но Мег наверняка слоняется вокруг того места, где он в последний раз сидел или стоял, или перебирает в памяти каждое его слово.

— Помимо этого, — поспешил добавить Нед, — она боится спать в постели, где вы нашли мертвую лису.

— Не могу винить ее за это, — призналась Елизавета, качая головой. — Мы все на грани, но сейчас нужно оставить страхи в стороне. Мег, конечно же, просто задерживается. Когда она придет, Кэт, уложи ее — «меня» — в постель с головной болью и будь начеку, если Томас Поуп постучится в дверь.

Кэт кивнула и сжала в руках ладони Елизаветы. Принцессе хотелось обнять ее на прощание, но эмоции и так захлестывали ее. Елизавета заставила себя отстраниться и послала Неда вперед по черной лестнице. Потом, одетая в мальчишеское платье, она вышла следом за ним. Они на цыпочках миновали двери, сели в лодку и переплыли ров.

Дженкса нигде не было видно, но «Странствующие актеры ее величества» ждали их с запасными лошадьми, которых он нанял в Эденбридже, чтобы на конюшне Айтема не хватились скакунов. Елизавета поздоровалась с каждым актером, когда Нед их представил. Двое мужчин склонились перед ней в изящном поклоне, который, несомненно, бессчетное количество раз изображали на сцене. Мальчишки просто стояли, разинув рты, пока Нед не отвесил им по оплеухе, чтобы те последовали примеру старших. Елизавета с тяжелым сердцем брала юношей в Лидс, но иначе ей было бы трудно скрыть свое присутствие.

А Дженкса все не было.

— Не могли же они вдвоем куда-то забрести, — проворчала Елизавета.

Она начала шагать взад-вперед, бормоча сочные ругательства, которых много лет назад наслушалась, находясь рядом с отцом. Нед то и дело хлестал себя перчатками по ладони, а остальные кружили неподалеку.

— Ваше высочество, — сказал наконец Нед, — я думаю, что Дженкс мог вернуться, чтобы поговорить с конюхом Сэмом, поскольку они оба… э… им обоим нравится Мег. Понимаете, она использовала его… Сэма, то есть… чтобы заставить меня ревновать и…

— Девицы всегда, — с ухмылкой вставил дядя Уэт, — вились вокруг тебя, как мухи возле меда.

— Довольно.

Елизавету передернуло от одного упоминания о меде, и она напустилась на актеров, как будто это они были во всем виноваты.

— Мне нужен Дженкс, сейчас же! Это на него не похоже, черт его побери!

С опушки леса донесся топот бегущих ног. Нед вытащил меч, а Елизавета — кинжал из-за пояса. Принцесса с удовольствием отметила, что Уэт и Рэнди тоже быстро схватились за оружие. Нед встал перед ней. Уэт вскинул большой палец, и мальчишки бросились прятаться за ствол дерева.

Из темноты показался Дженкс. Он бежал с мечом наперевес.

— Ее нет!

— Тише! — шикнула Елизавета. — Мег? Где она?

— Не знаю. Это моя вина. Я попросил ее, когда она уже переоделась в ваше платье, чтобы она на минутку вышла попрощаться, ну, знаете, на удачу. Она согласилась, как она выразилась, ради успеха нашего опасного замысла. Я так ее и не увидел, но нашел тут поблизости ее корзинку, — сказал Дженкс и сунул ее под нос собравшимся. — Даже изображая вас, ваше высочество, она взяла с собой лукошко.

— Это в самом деле ее корзина, — прошептала Елизавета. — Я ею пользовалась. И Мег не бросила бы ее просто так.

— Я искал повсюду, — срывающимся голосом продолжал Дженкс. — Даже зажег лучину. Нашел следы лошадей и несколько отпечатков женских ног. Я… я не знаю, что думать, но ее могли похитить.

— Кто? — спросил Уэт, но на него не обратили внимания.

Елизавета задумалась.

— Покажи нам следы. Это далеко?

— Немного дальше в лесу. У меня есть огниво, могу опять разжечь лучину.

— Остальные ждите здесь, — приказала Елизавета, не выпуская из рук кинжала.

В лесу не было видно ни зги, но когда принцесса и те, кто ее сопровождал, отдалились от тусклых огней особняка, их глаза начали привыкать к темноте. Дженкс привел Елизавету и Неда туда, где видел следы, но чтобы определить точное место, пришлось искать, куда он выбросил лучину. Он так долго возился, чтобы разжечь ее снова, что принцесса заскрежетала зубами. Втроем они склонились, чтобы при колеблющемся свете лучше рассмотреть мокрую землю, покрытую если не опавшими листьями, то рябью и тенями.

— Видите, — проговорил Дженкс, тыча пальцем. — Не меньше двух лошадей, это я точно могу сказать. Этот отпечаток сапога — мой, остался с прошлого раза, как я был здесь. Но вот этот след оставил не я, а эти два — более узкие.

— И не одинаковые, — отметил Нед. — Поднеси лучину поближе. Да, точно две женщины. Я бы сказал, что вот этот след оставила Мег. Она по-прежнему немного косолапит, хоть я ее за это и браню.