21 ноября в 01:15 генерал‑майор И. Губаревич подписал приказ о возобновлении боя с 03:00. 103‑му гвсп предстояло овладеть высотой 1.4 на элистинской дороге, 107‑му гвсп – высотой 6.0 северо-западнее Хулхуты, 105‑му гвсп – зимовьем колхоза им. Канукова с дальнейшей задачей занять высоту 3.3. С запада походили танки бригады Кричмана, которые должны были въехать по пологому склону высоты 6.3 чуть западнее Хулхуты.

Глубокой ночью 21 ноября, в 03:15, гвардейцы, поддерживаемые огнем уцелевших «катюш», начали выдвижение на Хулхуту с рубежа западнее, юго-западнее высоты 2.0, южнее высоты 2.3, юго-восточнее высоты 7.4.

Они еще не знали, что во второй половине 20 ноября фон Шверин согласовал с вышестоящим командованием отход из Хулхуты.

Выходить немцы планировали ночью, забрав всех раненых, орудия и средства транспорта. Имущество, которое было невозможно вывезти, предполагалось уничтожить. Руководство операцией было возложено на командира 60‑го мп полковника Вяля. 156‑й мп был должен помочь пробить коридор и удержать внешний фронт от продолжения советского наступления. В 21:00 в войска поступил окончательный план операции.

21 ноября в 01:00 под покровом ночи немцы начали оставлять позиции и сосредотачиваться для прорыва. Первым должен был идти избежавший серьезных потерь 2‑й батальон. К 03:00 основные силы были сконцентрированы в точке ухода.

2‑я рота 116‑го тбат взорвала четыре неисправных танка (два T-III и 2 T-IV), после чего заняла позиции на «Штриховой горе», у командного пункта 2‑го батальона 60‑го мп в северной части линии Калькутта.

Горло коридора предстояло удерживать 3‑му батальону, который должен был стать и арьергардом отступления.

В 04:15 утра к танкистам пришла просьба о помощи от 1‑го батальона 60‑го мп, окруженного на «Артиллерийской горе» южнее. Однако танкистам пришлось самим отражать атаку советских войск с севера. Подбив в предрассветном сумраке Т-34, немцы смогли пробиться из окружения, и отошли на запад к «высоте Шуленбурга».

В 06:00 им удалось соединиться с деблокирующими авангардами 156‑го мп. В короткой танковой дуэли были подбиты Т-60 с нашей стороны и Т-III со стороны противника.

Очень красочное описание событиям дал артиллерийский капитан Фогельзанг из 146‑го ап:

«3:00. Все оживает! На востоке начинается перестрелка, одиночные взрывы, неразборчивые крики. Русские в процессе отхода атаковали у “фланговой высоты” (Flankenhohe), очевидно, распознав наш план. Они быстро преследуют нас. Гарнизон “фланговой высоты” разбит. Противник уже на “горе Вяля” (Vialberg). К счастью, раненых удалось с некоторым трудом вовремя забрать оттуда.

3:30. Между нашими машинами летят отдельные пули, синие точки мелькают вдоль и поперек. В поселке Хулхута пылает пожар, освещая красным светом темноту. Быстрые фигуры появляются тут и там, путаются и растворяются среди групп машин. Автоматные очереди, выстрелы из винтовок. Свистки, крики, ожерелья очередей из трассирующих пуль. Пришло время начать движение в темноту, которая пока еще остается на северо-западе. Оттуда издалека доносятся только отдельные винтовочные выстрелы. Шум и бой приближается с востока. Наши солдаты в спешке проходят мимо небольшими группами. Со всех сторон ночь пронизывают полосы света.

4:15. Слабое начало! На востоке уже рассветает. Некоторые артиллерийские батареи заняли позиции по обе стороны от “высоты Шуленбурга”. Пока еще слишком темно. На востоке в бинокль ясно видно многочисленных русских. Дикая стрельба, крики “Ура!”. От “горы Вяля”, “черепахи” (Wanze), “высоты Готтвальда” в нашу сторону поспешно бегут люди в коричневой форме. Шесть наших танков стоят дугой вокруг нас фронтом на восток. Очередь за очередью из пулеметов и 2-см пушек они посылают в коричневые толпы. Наконец и артиллерия может вести огонь. Снаряд за снарядом уносятся в подступающих врагов. Их быстрое движение останавливается. Очень быстро на “черепахе” и “штриховой высоте” воцаряется покой. Теперь все происходит с большой скоростью.

III‑й батальон 60‑го полка не может больше сдерживать неожиданно быстрое продвижение русских, его аръегардная позиция захвачена. Сначала медленно, затем все быстрее, с некоторым трудом ротам все же удается держать русских за шею. Перебегая и отстреливаясь, бойцы отступают к артиллерийским позициям. Наконец-то они могут быть под защитой стволов.

Артиллерия пока еще должна держаться, иначе русские вмешаются в маршевое движение и уничтожат пеший I‑й батальон. 3‑я батарея оживленно бьет на восток, 8‑я держит под спокойным, но эффективным обстрелом участок между “горой Вяля” и “штриховой высотой”. Внезапно командир 1‑й батареи без слов показывает на юг. На гребне высоты там, который немного удлиняется на запад, происходит следующее: через него переваливаются три бронированных черепахи, поспешно устремляясь на север. “1‑я батарея! Танки с юга! Огонь!” Пушки разворачиваются, первые снаряды летят прямой наводкой, разбрызгиваются фонтаны взрывов. Огонь ложится хорошо, танки останавливаются. Но теперь через высоту переваливаются новые: 10–12–16 Т-34, тяжелые танки!

Теперь разворачивается и 8‑я батарея. Ее тяжелые “чемоданы” с шумом проносятся над нашими головами. Теперь танки тоже увидели нас. Они останавливаются, поворачивают башни, вспышка, грохот! Первые снаряды рвутся между нами. Внезапно мощный огонь открывается и с “чешуйчатой высоты” (Schluppenhohe).

Выстрел за выстрелом в быстром темпе. Белые облака танцуют над колонной I‑го батальона 60‑го полка. Снаряды взрываются в его рядах. Две русских батареи ведут огонь по длинной людской колонне с 2000 метров. Быстрый разворот артиллерийских орудий, вой их снарядов, разрывы смешиваются со вспышками выстрелов 8 русских пушек, которые мы теперь четко видим.

Вдруг – грохот. Летят обломки, падают фигуры, один тягач горит, другой снаряд попадает в группу пехоты. Раненые катаются на земле, лежат разорванные трупы. Пушку придется бросить, тягач получил попадание в мотор. Раненые быстро перегружаются на другие тягачи, как гроздья винограда гренадеры облепляют ствол, станины и передок, сидят на капотах и подножках. Теперь по нам бьют танки: снаряд за снарядом. С криком “Ура!” русские бегут в атаку со всех холмов. В длинной маршевой колонне начинается ад. 16 танков стреляют с юга, 2 батареи с севера ведут огонь по узкой полосе людей и машин. С востока летят трассеры пулеметных очередей.

В строй влетают снаряды. Люди падают на землю. Быстро подают товарищам руку. Раненых грузят на следующее транспортное средство. Мертвые остаются лежать, места слишком мало для живых. Друг на друге лежат они в кузовах тягачей. Только бы вырваться из этого ада и не попасть в руки к русским, со всем остальным можно будет разобраться потом. Через четверть часа стрельба утихает. 1‑я батарея снова занимает позиции и отправляет несколько снарядов на восток. Напряжение спадает, на лицах появляется облегчение. Мы прорвались»429.

Вот что писали штабные офицеры 16‑й моторизованной дивизии:

«05:00. Теперь мы отошли довольно далеко. Солнце, кажется, начало всходить. Светлые лучи рассвета окрашивали туман в молочный цвет.