Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Заночевали на барке, Радомир приказал выставить сторожу – дежурили по двое, чтоб не клонило в сон, да и вообще – вдвоем ночь коротать веселее.
Заводь оказалась тихой, и ночь прошла спокойно, если не считать громкого кряканья уток. Брачный период у них начался, что ли?
Утром, едва забрезжил рассвет, вождь поднял всех.
– И вовсе не нужно так рано вставать, – споласкивая лицо холодной речной водицей, недовольно пробурчал Амбрионикс. – Лучше уж подождать, когда покажется солнышко. Чуть раньше, чуть позже – без разницы, чай, не пешком.
– Так мы и подождем, – Радомир смачно, с хрустом, потянулся и расправил плечи, едва не порвав старую, найденную в каюте барки, тунику. Маловата оказалась, ну уж, какая была.
– Мы примерно где сейчас? – пропуская к воде сонного Хукбольда, хевдинг повернулся к проводнику.
– В пяти днях пути от Генабума, – не задумываясь, отозвался тот. – Сейчас пойдет долина, течение станет не таким быстрым.
– И где же нам искать гуннов? И… работорговца Варсония? Как думаешь, где они могут быть?
– Там же, куда сейчас идет Торисмунд со своим войском. – Умывшись, галл уселся на фальшборт и посмотрел вдаль, на мерцающие тусклым серебром просторы тронутой дрожащей дымкой утреннего тумана реки.
– Это я и без тебя знаю, – князь тоже посмотрел вокруг. – Тут везде горы, холмы. Не очень-то удобное место для битвы.
– Думаешь, все-таки будет битва?
– Конечно. Аттила просто так не уйдет.
– Долины – вниз по реке, – задумчиво промолвил Амбрионикс. – Значит, там где-нибудь.
Рад скривил губы:
– Ты что же, совсем не знаешь местность?
– Почему же не знаю? – обидчиво вскинул голову юноша. – Лигер знаю как свои пять пальцев, ну и все, что прилегает к реке. Хочешь, даже селения назову? Вот, слушай…
– Ладно, ладно, верю, – хевдинг махнул рукой. – А дальше, в десяти, двадцати левках от реки? Там что?
– Сначала – узкая долина, за нею – горы. А гор я не ведаю – что мне там было делать?
– Ты ж сказал – скоро долина будет.
– Будет. Но поначалу – узкая, речная. А за три дня до Генабума уже ни одной горы не увидишь – все низменности.
– Понятно.
Кивнув, князь прошелся по палубе, разминая ноги. На востоке, за длинной грядой синих гор, небо уже окрасилось золотом, однако само солнце еще не показалось, и на берегу, в густых зарослях смородины, ракиты и ивы, еще клубился туман. Да и вообще, было зябко.
Молодой человек поежился и подозвал к себе Хукбольда:
– Возьми двух человек из своих. Пройдитесь по бережку, приведите кого-нибудь. Пастуха, крестьянина, бродячего торговца. Любого, кого можно было бы расспросить.
– А мне можно с ними? – вскинулся Скорька.
Рад махнул рукой:
– Давай.
– Понял тебя, вождь! – кивнув, гот жестом подозвал еще двоих, что-то негромко сказал…
Отвязав от кормы лодку, все четверо высадилась на бережку и исчезли в кустах черной смородины.
Остальным хевдинг велел собираться и ждать.
– Мы поплывем на этой ладье и дальше, князь? – пройдя на корму, поинтересовался Серый Карась.
– Может быть, – задумчиво протянул Рад. – А, может, и нет. Зачем ты спрашиваешь? Просто из любопытства или есть какая-то иная причина?
– Наши люди хотели бы принести требы, князь. Мы давно не молили своих богов… здесь, на чужбине.
– Хорошо, – хевдинг тут же согласился. – Сейчас как раз есть время. А вы что, уже подыскали жертву?
– Скорька вчера поймал утку, – ухмыльнулся Карась. – Хорошую, жирную. Свентовит, Мокошь, Перун будут довольны. Просто попросим у богов помощи, пусть знают – мы про них не забыли.
– Добро, – Рад кивнул. – Ты знаешь, я – христианин, но ваших богов уважаю, потому что уважаю и вас.
Собеседник довольно прищурился:
– Я знал, что ты разрешишь, князь.
– Вам нужно на берег?
– Нет. Там чужие рощи, чужие боги. Лучше уж здесь, хоть и река – тоже чужая. Но ладья – она, считай, наша!
– Помолите богов о погибших товарищах! – положив руку на плечо парня, искренне промолвил вождь. – Жаль, мы не смогли их похоронить.
– Чужие боги, боги жадной реки, утащили Хомута и других наших погибших в свое лоно, – мрачно отозвался воин. – Ничего! Вскоре мы все же устроим нашим достойную тризну. И принесем в жертву не утку… – Серый Карась хищно осклабился. – Ничто так не утешает души погибших воинов, как свежая кровь врага!
– Ладно, ладно, – поспешно отмахнулся хевдинг. – Давайте, пока с уткой решайте. Где будете? На корме?
– Все равно, князь.
– Тогда на носу. Молитесь!
Позвав на корму двух оставшихся готов – Видибальда и Фреза – князь предоставил язычникам-словенам полную свободу действий. Не так уж много их и осталось, словен, земляков, сородичей. Серый Карась, Скорька Заячьи Уши, Иксай, да еще парочка хмурых и неразговорчивых парней из бывшей дружины Хотобуда.
Испросив разрешения, словене взяли парус и, развернув его, отгородили место требы от нескромных взглядов иноверцев-христиан, к числу которых относился и сам князь, причислявший себя к православным. Впрочем, христианская церковь еще не разделилась на западную и восточную. А вот что касается ариан-готов – то те были явные еретики, с какой стороны ни взять! Александрийский епископ Арий когда-то заявил, что Иисус Христос – творение Бога-отца, следовательно, ему не единосущен, не вечен, и занимает в Троице подчиненное место… собственно, выходит, что и Троицы-то, как таковой, нет! Если Христос – не божествен, то уж тем более не божественна церковь, которая не должна владеть ни землей, ни богатствами, и вообще – не алкать земной власти, с чем были категорически не согласны римские папы.
За сделанной из паруса ширмой, предчувствуя недоброе, отчаянно закрякала утка… И тут же наступила тишина… а затем послышался приглушенный голос Серого Карася, взывающего к благословению могучих и грозных богов, увы, оставшихся далеко-далеко, дома.
– Господи, Господи… – в свою очередь, молились на корме готы.
Тоже просили благословения, а заодно – и прощения: все же почти участвовали в языческом обряде. На одной и той же барке были! Амбрионикс, кстати, тоже несколько раз перекрестился, на лице его было написано явственное отвращение. Лишь Миуссу было все равно – его скуластое лицо, смуглое и бесстрастное, не выражало вообще никаких эмоций.
Раду казалось странным видеть такое отчуждение в своей верной дружине. Все эти воины – словене и готы – еще совсем недавно сражались плечом к плечу и точно так же будут сражаться и дальше, пока не погибнут в какой-нибудь кровавой сече. Собственно, за тем сюда и пришли, точнее – Радомир их привел, во исполнение данной Аттилою власти, собрал «налог кровью». Впрочем, не он бы забрал этих парней, так кто-нибудь другой – тот же Хотобуд, кстати.