В этом отношении были весьма интересны подготовленные президенту, например, Оценки (National Intelligence Estimate), которые готовило разведывательное сообщество США. В Архиве Национальной Безопасности университета Дж. Вашингтона в США сегодня можно ознакомиться с рассекреченной справкой: «СССР в кризисе: перспективы на следующие два года», подготовленной в ноябре 1989 года уже ко встрече Буша и Горбачева на Мальте. В ее подготовке принимали участие кроме ЦРУ — РУМО, Бюро разведки и исследований Госдепартамента, разведывательные службы всех видов Вооруженных сил США. Справка весьма подробна, объемна и, как показало время, — объективна.

Кстати говоря, именно американцы всегда имели наиболее развернутые инструкции и сценарии ведения переговоров. Были они сжаты и тезисны, там не расписывалось, какими словами обрамлять то или иное требование, как у нас. Предполагалось, что чем гибче политик, тем больше рубежей для отступления ему можно оставить.

Наши дипломаты отмечали, что наиболее отчетливо неповоротливая бюрократическая схема просматривалась во время переговоров с госсекретарем Шульцем. После Даллеса он, по словам А.А. Громыко, был самым негибким из американских госсекретарей.

* * *

Однажды в Москве команда одного из госсекретарей США забыла в машине нашей охраны толстый том подобных инструкций. Мы, естественно, вернули находку в посольство США, весь «дипсостав» которого стоял на ушах — документ-то был секретным… По моему указанию офицер Штаба, работавший с делегацией, отвез документ хозяевам на автомашине Коменданта Московского Кремля с номерами МОС 00–13 и водителем — сержантом Кремлевского полка с ГБ на васильковых погонах. Документ передали офицеру безопасности посольства, ждавшему их аж на проезжей части Садового кольца.

Но, естественно, мы не удержались от соблазна ознакомиться с интересным документом. Поэтому я не голословно говорю об американских инструкциях. Там помимо основных целей переговоров госсекретаря в советском МИДе четко определялись рубежи отступления, планы «А», «В», «С» и т. д. Советы: если не удается устоять против сильного давления по первому варианту, то переговорщики переходят ко второму, где больше возможностей для компромисса, к третьему и т. д.

Во времена стабильного советского государства нашим же участникам переговоров подробнейшим образом от «А» до «Я», буквально дословно, расписывалось, что сказать и как сказать. Дипломаты жаловались, что поля для маневра практически не оставалось. Даже член Политбюро ЦК КПСС министр иностранных дел А.А. Громыко не осмеливался изменить не только направленность утвержденного Политбюро доклада, но даже его текст и тональность: «Речь утверждена всеми членами Политбюро, и из нее ни единого слова нельзя выбросить!»

Решение крупных принципиальных проблем всегда отдавалось на рассмотрение первому лицу государства.

Так, для министра иностранных дел Э.А. Шеварднадзе перед встречей в мае 1990 года с госсекретарем США Дж. Бейкером на заседании Политбюро были утверждены подробнейшие «Директивы для переговоров», текст которых занял аж 62 листа. В их подготовке принимали участие эксперты соответствующих отделов ЦК КПСС, Министерства обороны СССР, МИД СССР, КГБ СССР и многие академические и отраслевые институты. В документе были четко определены данные о количестве боеголовок, числе подлежащего сокращению личного состава Вооруженных сил СССР, данные по химическим отравляющим веществам и другие, ниже которых при переговорах опускаться было нельзя.

С этими документами можно также познакомиться на сайте Архива Национальной Безопасности. Там, к сожалению, нет отметки о времени их поступления в руки к американцам — до начала переговоров или после.

Тегеран — Ялта — Потсдам

Если вернуться в историю, то одним из наиболее успешных с точки зрения советских спецслужб было оперативное обеспечение переговоров на Тегеранской конференции в 1943 году.

Во-первых, Сталину удалось убедить президента США Ф. Рузвельта остановиться в помещении советской миссии и там же разместить всю американскую делегацию.

Во-вторых, НКВД смогло эффективно использовать агентуру и оперативно-технические возможности (подслушку), обеспечивая И.В. Сталина самой свежей информацией о планах и намерениях американцев, их переговорах с англичанами и др.

На Ялтинской конференции техники НКВД использовали одну из первых моделей направленного микрофона, чтобы фиксировать на расстоянии 50–100 метров частные беседы Рузвельта во время его прогулок.

Когда Сара, дочь Черчилля, сделала довольно бесцеремонный комментарий о лимонах, которые подаются только к икре (по другой версии, Сара демонстративно предложила лимоны к чаю), лимонное дерево неожиданно появилось в саду на следующий день. Из бесед с сыном Берии.

Х. Фельфе и визит Аденауэра в Москву

Не менее грамотно была проведена работа уже КГБ при СМ СССР во время поездки в Москву К. Аденауэра в сентябре 1955 года. Это детально описывает в своих мемуарах советский агент Хайнц Фельфе, работавший в Пуллахе в штаб-квартире западногерманской разведки — «Организации Гелена».

(Он работал в подразделении, задачей которого было проникновение в агентурную сеть разведок «восточного блока». В 1958 году Х. Фельфе, уже в ранге правительственного советника, возглавил реферат «Контршпионаж против СССР и советских представительств в ФРГ».)

Сотрудники Гелена, перекопав все свои картотеки и досье, подготовили для канцлера ФРГ исследования, справки, оценки и другую информацию о Советском Союзе вообще и о советских руководителях в частности. Были приняты, как казалось Гелену, исчерпывающие меры для предупреждения утечки информации. Федеральный канцлер ФРГ Аденауэр 8 сентября 1955 года прибыл в аэропорт «Внуково» на двух пассажирских самолетах «Люфтганзы». Большая же часть внушительной западногерманской делегации, которая состояла из 141 человека, прибыла в Москву специальным поездом.

В целях обеспечения безопасности, прежде всего от оперативно-технического проникновения советских спецслужб, поезд стал основным рабочим местом для немецкой делегации. Эшелон хорошо охранялся, в одном из вагонов были смонтированы телексы и телефоны, в другом был оборудован защищенный от подслушивания конференц-зал и т. п.

Однако, несмотря на все старания Гелена, стремившегося любыми путями поднять авторитет своей вновь созданной службы, Комитет госбезопасности при СМ СССР, благодаря информации Фельфе, знал все о подготовке и целях поездки в Москву, планируемой тактике переговоров, слабых и сильных местах немецкой стороны.

КГБ информировало высшее руководство СССР о том, что перед поездкой в СССР Аденауэр имел долгую беседу с государственным секретарем США. Ему было рекомендовано не идти ни на какие уступки СССР.

Было известно также, что общие цели переговоров о «нормализации» отношений ФРГ — СССР Аденауэром и его американскими кураторами связывались с двумя условиями:

— освобождение Советским Союзом оставшихся там с войны военнопленных;

— получением ФРГ права на единоличное представительство в переговорах о воссоединении Германии (без ГДР).