– Ты и правда глуп, – рассмеялся черный батыр. – Послания на бумаге – для слабых. Ты сам будешь моим посланием.

Джучи вытащил из-за пояса нож и наклонился к толстяку. Тот заорал от ужаса, пытаясь отстраниться, но его крик потонул в общем хоре воплей обреченных.

Не то чтобы Растеряху всерьез волновал вопрос, кто сильнее – лучшая пехота или лучшая конница, но такая тема неоднократно всплывала на былых обсуждениях. Святослав Черниговский всегда выступал за верховенство конницы. Оно и было понятно – в княжестве выводили лучших боевых коней, и черниговские лошади ценились всеми. Даниил Галицкий же напирал на то, что пехота гораздо дешевле, и если ее правильно вооружить, то за те же средства можно получить гораздо больше. Сейчас же Растеряха наблюдал явное преимущество мнения Святослава. Галицкие полки окружили княгиню и стояли крепко, однако конница Святослава постепенно брала верх. Конники отъезжали на дальнее расстояние и, набрав разгон, обрушивались на стену галицких щитов. После каждого из таких ударов, которые следовали с разных сторон, стены из воинов рушились, и восстанавливать их становилось с каждым разом все труднее. Лютополк орал, призывая держать строй, однако было ясно, что еще несколько десятков ударов – и заткнуть брешь будет просто некем. Черниговцы тоже платили кровавую цену за эти удары: кого-то доставали стрелы, летящие из-за спин держащих щиты воинов, другие находили свою смерть на копьях галичан, но все же кавалерия брала верх, медленно и неуклонно.

– Да где же Даниил?! – взвыл Растеряха, не выдержав напряжения. Других надежд не оставалось.

Баюн, стоящий возле Аленушки, тоже выглядел обеспокоенным, но Лютополк крикнул зло:

– Молчать всем, держать строй, ждать князя!

Будто услышав его слова, за ближайшим лесочком вструбили рога. Из лесу выходили ратники и выезжали конные витязи. Над новыми полками развевался золотой лев на синем поле, знак Галицко-Волынского княжества.

– А вот и наш долгожданный Даниил, – мурлыкнул кот.

Среди обороняющихся ратников пронеслись вздохи облегчения и радостные выкрики. Черниговцы нанесли еще один удар, но теперь воины, видя подоспевшую помощь, встали еще крепче. Было ясно, что пробить щитовую оборону до подхода новых полков не выйдет.

Святослав правильно оценил ситуацию. Его грузная фигура направилась к киевской дружине, было видно, как он что-то кричал воинам и показывал на кольцо галичан. Было понятно без слов, что он замыслил. Киевская дружина должна была сковать изможденных галичан, пока он со своей кавалерией разобьет новые полки. Даниил привел с собой не больше двух полков, и было видно даже издалека, что оснащение их было куда хуже, чем у основных сил. У Святослава из трех отборных полков осталось около двух, но даже приведи Даниил вдвое больше войск, победа, скорее всего, осталась бы за Святославом. Силу черниговской конницы теперь видели все.

«Как-то слишком быстро Даниил полки собрал, – мелькнула мысль у Растеряхи, – не успел бы никак, не начни он заранее». Ну на это внимание обратим после да вопросы зададим, сейчас же шут был просто рад видеть подкрепление – из безнадежной ситуация превратилась в трудную, а это уже неплохо.

Растеряха вспомнил, что он шут и должен все воспринимать в радостном ключе. «Да что толку в шуте без князя? – подумал Растеряха грустно. – Без Владимира я быстро стану никем…» Он метнул быстрый взгляд на Аленушку: та стояла взволнованно, пытаясь выглянуть из-за спины верного Колывана. Ее рука нежно гладила шерстку огромного кота. «Нет, тут нам ловить нечего», – понял шут отчетливо. Надежда есть только на Даниила Галицкого – если удастся победить войска подменыша, так Даниил станет единственным князем, что поддержал победителя, и влияние его усилится неимоверно. Надо будет Даниила держаться, он знает, насколько полезным может быть шут князя Владимира.

По войску прокатился вздох, раздались крики: «Аленушка! Княгиня Аленушка! Аленушка!»

«Да это же со стороны брода кричат!» – Растеряха повернул голову туда, пытаясь понять, что же произошло.

– Дружина переметнулась, – пояснил кот насмешливым голосом, видя растерянность шута. – Михаил Поток сбил на землю князя Святослава, и дружина теперь наша.

Черниговская кавалерия оказалась между надвигающимися полками Даниила и кольцом галичан, к которому примкнули киевские дружинники. Сзади к черниговцам на помощь спешил полоцкий полк князя Рогволда. Святослав наверняка рискнул бы и, возможно, даже преуспел бы, но, лишившись своего князя, конница растерялась. Конные витязи не знали, кого атаковать – то ли пытаться пробить уставшие полки Лютополка, то ли разогнать переменившую князя киевскую дружину, а может, кинуться на новые полки Даниила. Кто бы ни командовал теперь черниговцами, но он принял совершенно другое решение: конная лавина развернулась и устремилась назад на свой берег, пока выход не захлопнулся. Конники пронеслись мимо что-то орущего Рогволда и его полка, но его уже не слушали – воины, потерявшие своего князя, уходили, спасаясь бегством. Их никто не преследовал: у Даниила было совсем мало конницы, а воины Лютополка и дружина были слишком измотаны схваткой.

На том берегу реки остался стоять полоцкий полк, возле кораблей сгрудились остатки смоленских полков – они стояли вокруг ощетинившихся пиками иноземных наемников, не пытаясь атаковать тех. Смоленские войска выглядели полностью деморализованными.

«Княжеского штандарта нигде не видно, – отметил Растеряха. – Неужели Ростислав погиб?» Ростислав был еще слишком молод, чтобы оставить наследников, а значит, за власть над княжеством скоро неминуемо начнется схватка.

К кольцу оборонявшихся галичан подъехал сам князь Даниил, его кольчугу украшала накидка с вышитым на синем бархате золотым львом. Даниил смотрелся величественно на огромном белом коне.

– Княгиня, – поклонился он Аленушке, и та покраснела, смущаясь, – она еще не привыкла к княжеским почестям.

– Здравствуйте, князь, – проворковала девочка, – мы благодарны вам за вашу помощь.

– Я смотрю, вы завели себе нового друга. – Взгляд Даниила уперся в Кота Баюна, его голос звучал тихо и спокойно. По этому человеку никогда нельзя было понять, о чем он думает.

– Пушистик – очень славный кот, – ответила Аленка, обняв кота, – и полезный.

– Более, чем вы думаете, княгиня, – равнодушным тоном ответил Даниил. – Позволите ли вы мне от вашего имени провести переговоры с оставшимися мятежниками?

– Только не надо судить их слишком строго, – попросила Аленка. – Это все Кощей их запутал, создав подменыша.

– Ну конечно, Кощей, – спокойно ответил Даниил. – Поверьте, я буду само милосердие.

– Хорошо, – разрешила Аленка, – проводите переговоры.

Даниил кивнул и удалился.

– Он мог никого вообще ни о чем не спрашивать, – проворчал Полкан и многозначительно посмотрел на Растеряху. «Ага, старый ты плут, к тем же выводам пришел: корона-то, может, и у Аленки, а войска все у Даниила. Верно мыслишь, нам теперь сторону Даниила принять следует, а от Аленки только и нужно, что кота этого отделить. Жизнь пушистиков скоротечна. Аленушка, конечно, погорюет, но ей не впервой», – подумал шут.