сам Он, если ныне только усовершился, как прежде сего веселился пред лицем Отца (Притч. 8, 30)? Если по смерти уже приял Он достопоклоняемость, то как же видим, что Авраам поклоняется Ему в куще и Моисей – в купине? Как Даниил видел, что тмы тем и тысящи тысящ служаху Ему (Дан. 7, 10)? Если по словам еретиков ныне Он усовершился, то почему же, упоминая о Своей еще прежде мира премирной славе, Сам Сын сказал: прослави Мя Ты, Отче… славою юже имех у Тебе прежде мир не бысть (Иоан. 17, 5)? Если ныне вознесен, по их мнению, то почему же прежде сего преклони небеса и сниде, и еще: даде Вышний глас Свой (Псал. 17, 10, 14)? Следовательно, если Сын и прежде сотворения мира имел славу, и был Господом славы и Вышним, и сошел с неба, и всегда был достопоклоняем, то не усовершился Он, сошедши, а паче Сам усовершил имеющих нужду в усовершении. А если снисшел для усовершения других, то не в награду приял именование Сына и Бога, а паче Сам всыновил нас Отцу и обожил человеков, став Сам человеком.

39) Не человеком быв прежде, впоследствии стал Богом, но Бог сый, впоследствии стал человеком, чтобы нас обожить. Ибо если, когда стал человеком, тогда назван Сыном и Богом, а прежде нежели стал Он человеком, Бог древние народы называл сынами и Моисея поставил богом фараону, и о многих богах Писание говорит: Бог ста в сонме богов (Псал. 81, 1), то явно, что после сих назван Он Сыном и Богом. Посему как же всяческая Тем… и Той… прежде всех? Или почему перворожден Он всея твари (Колос. 1, 15-17), имея прежде Себя нареченных сынами и богами? Почему же первые причастники не причастники Слова? Неистинно мнение сие, оно есть изобретение иудействующих ныне. Как вообще мог бы кто-либо признавать Бога Отцем? Ибо невозможно было бы сыноположение без истиннаго Сына, потому что Сам Сын говорит: никтоже знает Отца, токмо Сын, и емуже аще волит Сын открыти (Матф. 11, 27). И как возможно было бы обожение без Слова и прежде Слова, когда Сам говорит братиям этих еретиков – иудеям: аще оных рече богов, к ним же слово Божие бысть (Иоан. 10, 35)? А если все те, которые наименованы были сынами и богами на земле и на небесах всыновлены и обожены Словом, Слово же есть Сам Сын, то явно, что всё – Им, а Он – прежде всех, лучше же сказать, Он только – истинный Сын и единый истинный Бог от истиннаго Бога, не в награду за добродетель приявший сие и не чем-либо иным бывший, но естеством по сущности сущий Сын и Бог, потому что Он есть рождение Отчей сущности. И посему никакого нет сомнения, и в подобие неизменяемому Отцу неизменяемо и Слово.

40) Доселе, основываясь на самих понятиях о Сыне, сколько дал нам Господь, отражали мы неразумные их вымыслы. Но хорошо будет предложить уже и Божественныя словеса, чтобы еще в большей силе были доказаны неизменяемость Сына, непреложное в Нем Отчее естество, а также и зломудрие еретиков. Так, апостол, пиша к Филиппийцам, говорит: Сие да мудрствуется в вас, еже и во Христе Иисусе, Иже во образе Божии сый; не восхищением непщева быти равен Богу: но Себе умалил, зрак раба приим, в подобии человечестем быв, и образом обретеся якоже человек: смирил Себе, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя. Темже и Бог Его превознесе, и дарова Ему имя, еже паче всякаго имене, да о имени Иисусове всяко колено поклонится небесных и земных и преисподних, и всяк язык исповесть, яко Господь Иисус Христос в славу Бога Отца (Филип. 2, 5-11). Что может быть яснее и убедительнее этого? Не с низшей начав степени, сделался более совершенным, а напротив того, будучи Богом, принял зрак раба, и этим принятием не усовершился, но смирил Себе. Посему где же в этом награда за добродетель? Или какое преуспеяние и усовершение в уничижении? Если Он, Бог сый, стал человеком, и о Снисшедшем с высоты сказуется, что Он возносится, то куда же возноситься Богу? поелику Бог есть Вышний, то явно опять, что и Слову сего Бога необходимо быть Вышним. Посему куда же более возноситься Тому, кто в Отце и во всем подобен Отцу? Следовательно, не имеет Он нужды ни в каком приращении и не таков, каким предполагают Его ариане. Ибо если снизошло Слово для возношения Своего, и таков смысл Писания, то какая вообще была потребность смирить Себя, чтобы домогаться о приятии того, что имело уже Слово? Да и какую благодать приял Податель благодати? Или как приял достопоклоняемое имя, кому всегда поклонялись о имени Его. И прежде нежели делается человеком, святые призывают: Боже, во имя Твое спаси мя (Псал. 53, 3), и еще сии на колесницах, и сии на конех: мы же во имя Господа Бога нашего возвеличимся (Псал. 19, 6, 8). Так поклонялись Ему патриархи, да и об ангелах написано: и да поклонятся Ему вси Ангели Божии (Евр. 1, 6).

41) Если же, как Давид воспевает в семьдесят первом псалме, имя Его пребывает прежде солнца и прежде луны в роды родов (Псал. 71, 5), то каким образом приял то, что имел всегда, даже прежде нежели приял это ныне? Или каким образом возносится, когда Он есть Вышний, прежде нежели был вознесен? Или как приял достопоклоняемость Он и прежде, нежели приемлет это ныне, всегда достопоклоняемый?

Это не прикровенное слово, но Божия тайна. В начале бе Слово, и Слово бе к Богу, и Бог бе Слово (Иоан. 1, 1). Но ради нас впоследствии Слово плоть бысть (Ин. 1, 14). И теперь сказанное превознесе – означает не то, что возносится сущность Слова, потому что она всегда была и есть равна Богу. Напротив того, это есть вознесение человечества. Не прежде это сказано, но когда уже Слово плоть бысть, чтобы ясно было, что слова смирил и превознесе сказуются о человеческом естестве. Ибо чему свойственно смирение, то может быть и возносимо. И если вследствие принятия плоти написано смирил, то явно, что к плоти же относится слово превознесе. В этом имел и потребность человек по смирению плоти и смерти. поелику Слово, будучи образом Отца и безсмертным, прияло зрак раба и ради нас как человек во плоти Своей претерпело смерть, чтобы таким образом за нас через смерть привести