— Ты убийца, Мартин. Вот ты кто. Убийца, способный отрезать человеку голову.

— Я даже не понимаю, о чем ты говоришь.

— Я говорю о своем друге, о Насте, дяде Леве, родителях, наконец. Обо всех, кого ты убил.

— Какое мне дело до этих людей? — удивился он. — Я люблю тебя, а ты любишь меня. Только это имеет значение.

— По-твоему, я могу любить человека, который разрушил мою жизнь?

— Что бы ты ни сказала сейчас, я знаю — ты меня любишь. — Снова луч света и улыбка на его губах. — Ты бросила меня, потому что решила, так будет правильно. Ты слушала свой разум, а не свое сердце. А что говорит твое сердце, милая? «Я хочу быть с ним» — вот что. Ты не мыслишь своей жизни без меня, оттого и вскрыла себе вены. Кому понять это, как не мне? Если бы не надежда найти тебя, я бы уже давно пустил себе пулю в лоб… Подумай и скажи правду, себе и мне: чего ты боишься на самом деле? Ты боишься, будто я не люблю тебя. Ты веришь сказкам, которыми тебя пичкали в детстве, и не веришь мне. Сказкам о том, будто мне нужен сын, которого ты мне родишь. У нас будет много детей, милая, а я не перестану тебя любить. Жаль, что ты не дала мне возможности убедить тебя в этом. Знаешь, о чем я мечтал, когда мы жили в Испании? Чтобы ты родила девочку. А потом еще одну. Я верил, тогда твои страхи исчезнут сами собой, и мы будем счастливы.

— Я не могу иметь детей, Мартин, — сказала я с бог знает откуда взявшимся спокойствием. — Я об этом позаботилась.

— Господи, — выдохнул он, пытаясь обнять меня, а я испуганно вскрикнула. Мартин убрал руки, покачал головой. — Какой же страх терзал тебя, если ты решилась на это.

— У меня никогда не будет детей! — крикнула я.

— Мне нужна ты, ты, а не ребенок. Но тот ужас, что пришлось тебе испытать, я вряд ли когда-нибудь смогу себе простить.

— Уходи, — попросила я. — Пожалуйста, уходи.

— Я думал, мы уйдем вместе. — Нет.

Теперь мы сидели в молчании, таком мучительном, что я подумала: вот бы умереть сейчас. Мартин поднялся, сунул руку в карман, и несколько секунд я думала: мое желание сейчас осуществится. Если он поверил моей лжи, значит, я больше не избранница и никакой ценности не представляю… Мне очень хотелось, чтобы так оно и было, я наконец-то узнаю правду, хоть и заплачу за нее чересчур высокую цену, и не будет сомнений, которые явились, как по заказу, вопреки всему. Я напряженно ждала, он достал из кармана мобильный и протянул мне.

— Вот, возьми, я буду ждать твоего звонка. Неделю, месяц, год… сколько понадобится. Позвони, и я приду за тобой.

Я отвернулась, он положил мобильный мне на колени и пошел к лестнице. Он уже поднялся на три ступеньки, и я, уверенная, что он не обернется, решилась посмотреть ему вслед. Но он обернулся.

— Я точно знаю, что ты позвонишь, — сказал тихо, а я ткнулась лицом в диванную подушку.

Шаги наверху давно стихли, а я напряженно ждала, не желая признаться, что боюсь услышать, как тишину за окном нарушит чей-то крик, зажимала уши ладонями и вновь ждала.

Осторожно подошла к окну. Охранник по-прежнему сидел в будке, всполохи прожекторов, пустой двор.

— Он ушел, — сказала я громко и, кажется, вздохнула с облегчением.

Но без шума в ту ночь все-таки не обошлось. Где-то через час я услышала громкие голоса под окном, лязгнул дверной замок, и в комнату ворвались вооруженные люди. Вспыхнул свет, я подняла голову с подушки.

— С вами все в порядке? — спросил старший из мужчин, внимательно меня оглядывая.

— Да. Что случилось?

— Пустяки. Ложная тревога. Не возражаете, если ребята останутся здесь? — кивнул он на пришедших с ним и, не дожидаясь моего ответа, спешно покинул дом.

Двое оставшихся потоптались у двери, один поднялся наверх, а второй сел в кресло, стараясь не смотреть в мою сторону. А еще через полчаса появился Герман, вошел в сопровождении лысого здоровяка и бросился ко мне.

— Слава богу, ты жива, — он неловко обнял меня, зарывшись лицом в мои волосы.

— Я же говорил, все нормально, — пробасил его спутник.

— Нормально? Кто-то вырубил двоих парней, собаки спят, а у тебя все нормально? И это твоя хваленая охрана?

Здоровяк матюгнулся сквозь зубы.

— Ладно, Герман. Главное, девчонка целехонька. Он до нее не добрался.

— Твое счастье… Извини, что напугали, — сказал он мне. — Виктор позвонил и сказал, что кто-то пытался проникнуть на базу…

Все еще обнимая меня за плечи, Герман опустился на диван, едва не сев на мобильный, который, должно быть, выпал у меня из кармана, а я даже не заметила, в какой момент это произошло. Герман отбросил телефон в сторону, и я подумала: он не обратит на него внимания. Казалось, так и будет. Он смотрел на меня, улыбаясь чуть смущенно, но уже в следующее мгновение взгляд его вернулся к телефону. Герман взял его в руки и нахмурился.

— Откуда здесь этот мобильный? — Я замешкалась с ответом, а он открыл список контактов. — Только один номер, — произнес с сомнением и вновь посмотрел на меня. Нервно дернул щекой. — Твой свихнувшийся муженек все-таки был здесь? Убирайтесь все отсюда! — рявкнул Герман, повернувшись к охране. Мужчины переглянулись с сомнением и покинули комнату, он поднялся и замер напротив меня. — Он был тут?

— Да, — кивнула я, понимая всю бессмысленность отрицать очевидное.

— И ты даже не попыталась позвать на помощь?

— Вряд ли бы он позволил мне это.

— Ага. Ты жива-здорова, он уходит, оставляя тебе мобильный. О чем вы договорились? Ведь договорились, да? Он тебя не тронул…

— Ему не нужна моя жизнь. Сейчас не нужна. Ты забыл…

— Хватит. У тебя был шанс навсегда избавиться от него, но ты не позвала охрану, даже когда он ушел. Он ведь не связал тебя, не сунул в рот кляп… Господи боже мой, как же я сразу не допер… Ты любишь эту тварь. Ты любишь психопата, способного отрубить человеку голову. Ну, конечно… оттого и резала себе вены, вместо того чтобы сдать его ментам. Чего ж тогда бегала от него по всей стране? Трахалась бы с ним и родила еще одного монстра. Ах, да… он же тебя после этого сразу же придушит… И правильно. Я бы тебя сам придушил.

В бешенстве он швырнул мобильный в стену и стремительно вышел из комнаты, захлопнув дверь. Некоторое время я сидела, закрыв глаза. Каждый вдох отдавался в груди тупой болью. Мобильный валялся на диване, крышка отлетела в сторону, но телефон выдержал испытание и по-прежнему работал. Вернув крышку на место, я сунула его в карман джинсов. Легла на диван, прислушиваясь к стуку своего сердца. Там, за воротами, был мир, в котором мне не оказалось места. Но и здесь оставаться я уже не могла. Я лишилась единственного друга. Поднявшись, я направилась к входной двери. Но, уходя, Герман все-таки запер ее на ключ.

Я посмотрела на часы. Девять утра. Во дворе слышались мужские голоса, кто-то прошел под окнами. С трудом поднявшись, я добрела до раковины, умылась и выпила воды, сложив ладони лодочкой. Как в детстве. Вот тут и появился Герман. Покрасневшие веки, лицо слегка опухшее. То ли пил всю ночь, то ли страдал от бессонницы. Я так и стояла у раковины, ожидая, что он скажет. Вода падала на руки, просачиваясь между пальцев.