— Пошли, девочки…

…Свет местной звезды ударил по глазам, а воздух был напоён ароматами. Глубоко вздохнул полной грудью.

— На солнышке жарковато. Пошли в тенёк.

Подал пример, уходя в тень, отбрасываемую катером. Обе девушки последовали за ним. Неплохое место. Даже тяжесть такая же, как у нас на Терре. Впрочем, эту планету обитатели тоже назвали Террой.

— И где мы находимся?

Он усмехнулся:

— Можно сказать, что это — местный дубликат нашей Метрополии. О! А вот и хозяева!

Командир развернулся, и Алия восхитилась им вновь — услышать чуть урчащий звук двигателя глайдера на таком расстоянии! И верно — от круглой шайбы диспетчерской отделился лёгкий аппарат и помчался к катеру. Девушка ещё раз проверила лингвофон, а её подруга поправила своё оружие. Машина быстро приближалась и вскоре сбросила скорость, затем замерла на месте возле троицы. Из неё вылезли двое. Оба гостя невысокие, по сравнению с ожидающими их гостями, но выглядели они достаточно крепко…

…В большой комнате было прохладно. Похоже, что работал климатизатор, и Александр удовлетворённо улыбнулся. Черняховский подошёл к столику в углу и, обернувшись, спросил:

— Желаете чего-нибудь? Может, чаю или кофе, как Эрвин?

Александр отрицательно покачал головой, но Сола нетерпеливо выпалила:

— Кофе.

Удостоившись при этом косого взгляда со стороны парня, что осталось не замеченным Роммелем. Генерал нажал на кнопку звонка, и в кабинете появилась удивительно красивая девушка:

— Иллу, пожалуйста, два кофе, мне чай.

Та мило улыбнулась и вышла, вернувшись через пару минут. Вкатила небольшой столик с дымящимся кофейником и чашками, водрузила кипящий чайник и несколько тарелок с разными сладостями. Немец медленно помешивал ложкой ароматный напиток, возникла неловкая пауза, пока Сола бесцеремонно не фыркнула от наслаждения после первого глотка — местный кофе ей понравился. Старший офицер вела себя со своей обычной, чуть ли не детской непосредственностью. Иван Данилович невольно улыбнулся:

— У вас интересная охрана, господин маун Ко-Медведев.

Александр дёрнул губой.

— Они — не охранники. Госпожа Тьемпе — мой старший офицер. А госпожа Боркс — командир десантного наряда дредноута.

Тут у обоих лидеров глаза полезли на лоб от удивления:

— Женщины — командиры таких подразделений?!

Невольно парень улыбнулся открыто, искренне:

— У нас равноправие. А женщины иногда справляются лучше некоторых мужчин. За годы службы с ними у меня ни разу не было нареканий на исполнение ими их обязанностей.

— Но… Как?!

Казалось, что Роммеля сейчас хватит удар, и парень поспешил с ответом:

— Господа, у каждого мира свои правила и обычаи. Мы не собираемся нарушать ваши, так что…

— Простите. Это действительно не слишком вежливо.

Вмешался Черняховский, пристально и даже немного бесцеремонно рассматривая в упор длинные ноги Алии, сидящей напротив него с чашкой.

— Но… Я думаю, о таких вещах мы ещё успеем поговорить. Не пора ли перейти к делу?

— Вы правы, господин Александр. Единственный вопрос — почему у вас русское имя и частично фамилия? Или это невероятное совпадение?

— Мой отец — выходец из России. Нашей Галактики. Я его единственный сын. Моя мама — рамджийка.

— То есть вы наполовину землянин?

— Я уже говорил, господа, что генетический код един для всех миров. И перекрёстные браки между расами возможны для всех.

— Хорошо. Пока закончим. Давайте для ускорения понимания ситуации — что вам известно про нас?

Терранец пошевелился, устраиваясь поудобней, затем заговорил:

— Итак, вы — восстановленные из останков, когда-то павшие на войнах, земляне. Император Грем Жестокий, или, как вы зовёте его, — Справедливый, поддержал этот проект, когда дела на фронтах империи пошли вразнос. Так?

Роммель кивнул в знак согласия, и Александр продолжил:

— Далее, узнав репликантов лучше, император решил сделать ставку на вас в деле истинного возрождения империи, но… Высшие сановники совершили успешный переворот, и Грем погиб.

— Пока всё верно. И вы очень много знаете о нас…

— Если что не так — поправьте меня. Я продолжу. Словом, после гибели императора репликанты были объявлены вне закона, а поскольку тот, кому они приносили клятву верности, был убит, то вы решили образовать собственное государство. Тем более что Грем Справедливый перед своей смертью успел достаточно много помочь вам в этом. Мы же, собрав немного информации о мире, в который попали, решили, что вы — самый лучший из всех имеющихся у нас вариантов. Тем более что с имеющимся у нас оснащением и технологиями мы способны быть вам очень и очень полезными. Вот список того, что мы готовы вам предоставить.

Он сделал знак Соле, и та протянула обоим лидерам по листу писчего пластика. Те погрузились в чтение и, быстро закончив, ошеломлённо переглянулись, затем заговорил Роммель:

— Знаете, это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Тем не менее — это всё так и есть.

Черняховский не выдержал:

— Но какой вам резон помогать нам во всём? Вы же сами сказали, что сможете прекрасно устроиться и без чьей-либо помощи!

Медведев усмехнулся:

— Господа, господа… Ну что вы, право… Как малые дети… Ответ ведь на поверхности. И без всякого тайного смысла или злого умысла. Я вам его уже давал. Просто вы упустили.

— Мы не понимаем, о чём вы. Можете сказать прямо?

— Конечно. Я не вижу резона его скрывать. Пусть я наполовину землянин, но мой отец из России. И он Великую Отечественную не забыл. Более того — почти пятая часть населения Терранского княжества — ветераны той войны и их потомки. Скажем, министр экономики — Альберт Шпеер. Тот самый, господа. Министр развития — Лаврентий Павлович Берия. Тоже тот самый. И — ничего. Нормально.

— Постойте… Как, товарищ Берия и господин Шпеер? Который был министром экономики Третьего рейха?!

— Да. А что тут такого? Оба — репликанты. Как и вы. У Шпеера, кстати, шесть детей. У Лаврентия Павловича — тоже. Женились они уже на Терре. Я скажу вам больше — начальник службы безопасности княжества — чистокровный землянин, генерал Михаил Столяров. С его родственниками я ходил на одном корабле. Отец и дядя — один танкист, другой лётчик. Оба воевали в Великую Отечественную. Сейчас у каждого в семье по пятеро-семеро детей.

Иван Данилович закрутил головой:

— Погодите… Ничего не понимаю? Столяров? Танкист? Воевал? А дети, говорите, родились уже здесь? Тогда сколько лет прошло после войны у вас?

— Почти восемьдесят!