Неуверенный голос Вани вырывает меня из неприятных воспоминаний, и я едва заметно киваю.

– Лер?..

– Да, я приеду.

– До встречи, Лера.

Он отключается, не дав мне возможности сказать что-то в ответ.

А я смогла бы?

Меня словно закопали в мокром песке, оставив снаружи только голову. Руки тяжелые, нога с трудом перемещается от педали тормоза до педали газа, а тело то содрогается от холода, то горит от жара.

Что со мной происходит? Я заболела?

Мои мозги простудились еще четыре недели назад, моментально подхватили опасный вирус, как только я заговорила с Марком.

Но я сама виновата.

Дорога до салона занимает около тридцати минут, и за это время, кажущееся вечностью, несколько раз мне с трудом удается сдержать в себе тошноту, накатывающую внезапными волнами. Но, когда я оказываюсь на работе и быстро закрываюсь в туалете, меня все же выворачивает.

О чем хочет поговорить со мной Ваня?

Пожалуй, единственное, что меня беспокоит в данную минуту, так это собственная реакция на его звонок. Поспешно собирая вещи в чемодан тем злосчастным вечером, я поклялась себе, что больше никогда не позволю всем тем людям, кто узнал обо мне жуткую и мерзкую правду, снова появиться в моей жизни. Я даже задумалась о переезде из города на некоторое время, пока сочившаяся рана внутри меня окончательно не затянется. Но, вернувшись в Тюмень и в свою привычную нормальную жизнь, я понадеялась, что постепенно все встанет на круги своя. Однако как бы я ни старалась не думать и забыть обо всем, что случилось, эффект получается совершенно противоположный.

Я все чаще вспоминаю, все чаще думаю и все чаще ощущаю внутри себя пустоту, изредка заполняемую горящим стыдом. И неожиданный звонок Вани только усугубил мое положение.

– Эй, все в порядке? Заболела, что ли? – спрашивает Слава, когда я подхожу к стойке, чтобы узнать свое расписание на вечер. Сегодня на администраторе светлая джинсовая рубашка и черный узкие брюки с бордовыми вставками на карманах.

– Наверное, – пожимаю плечами, – голова болит ужасно. Что у меня на сегодня?

– Так-с, ну, в три и в четыре – оформление бровей, а с пяти и до семи – мейк для двоих клиенток. Слушай, выглядишь паршиво, может, отменить запись, да поедешь домой?

– Нет, все в порядке. Я никогда не отменяю свои записи.

– Никогда не говори никогда, – улыбается Слава. – Слушай, сейчас самое время простуд, давай схожу в аптеку и куплю тебе что-нибудь противовирусное? Сопли есть?

– Нет, но меня то морозит, то в жар кидает.

– Точно заболела! – Слава выходит и открывает шкаф-купе, где висит верхняя одежда. Он набрасывает на плечи свое пальто, небрежно накручивает на шею бордовый шарф и бросает на меня обеспокоенный взгляд. – Я быстро, в аптеку за углом.

– Ты невероятно заботливый, – слабо улыбаюсь я, садясь на диван. – Спасибо тебе.

Мужчина только кивает и скрывается за стеклянными дверями. В его отсутствие я пару раз отвечаю на телефонные звонки, записываю двух девушек на сложное окрашивание, а потом включаю один из молодежных каналов по телевизору, где транслируют знаменитый бразильский сериал начала двухтысячных.

В клиентскую зону выходит низенькая женщина с обновленным каштановым цветом волос и благодарит мастера Юлю за работу. Пока я принимаю оплату по банковской карте, в салон возвращается Слава с промокшей от снега челкой.

Я улыбаюсь и киваю ему в знак благодарности, но в ответ он бросает на меня обеспокоенный и задумчивый взгляд.

– Спасибо огромное, Юля! – снова говорит довольная клиентка. Она улыбается нам с мастером и подходит к шкафу за своей одеждой. Слава помогает ей. – Всего хорошего!

– До свидания! – отвечаем мы хором.

– Ох! – протягивает Юля, поставив руки в боки. – Спина так ноет, мышцы болят.

– Ты что, танцевала, пока красила волосы? – спрашиваю я.

– В субботу сходила с подругой в тренажерный зал, – улыбается Юля. – Вчера еле с постели поднялась. Не хотите кофе? Или поесть?

– Нет, спасибо, – отвечает Слава за нас. Хотя от кофе я бы не отказалась. – У тебя есть перерыв полчаса, иди поешь.

Юля расплывается в довольной, но усталой улыбке и уходит на кухню.

– Что-то случилось? – интересуюсь я, глядя на то, как Слава продолжает неподвижно стоять около шкафа-купе и внимательно смотреть на меня. – Ты чего?

На узком лице мелькает задумчивая улыбка, несколько секунд голубые глаза смотрят в пол, а потом он достает из кармана упаковку противовирусных таблеток и кладет передо мной на стойку.

– Спасибо тебе, – благодарю я, раскрывая упаковку.

– Перед тем как принять лекарство, сделай кое-что, – говорит он спокойно.

– Мм?

Раскрываю инструкцию и начинаю искать способ применения, а Слава снова достает что-то из кармана и кладет на стойку.

– Это.

Перевожу глаза на длинную упаковку с синими буквами Clearblue и не сразу понимаю, что это такое. Мои глаза не спеша проходят по большой упаковке, и как только в мозгу раздается щелчок, мои ноги становятся ватными, и я едва не падаю в обморок.

– Ты… Ты… Что? – вырывается у меня. Часто моргаю и смотрю на Славу с трудом сдерживая нервный смех. – Зачем ты принес это?

– Нужно удостовериться, прежде чем принимать лекарства.

– Слав, это все… Глупости. Это глупости! – отмахиваюсь я, улыбаясь, но нервная дрожь выбивает безжалостный ритм в моем теле. – Я говорила тебе, что… Нет. Нет!

– Когда у тебя были последние месячные?

Странно то, что после этого вопроса, который задает мне мужчина, – мужчина! – я не краснею и не чувствую ни капли смущения, а начинаю судорожно рыться в ящичках памяти, пытаясь отыскать ответ на заданный вопрос.

Меня снова бросает в жар, голова идет кругом.

– Ну… Где-то… Я приехала к маме с бабулей в сентябре… О боже! В сентябре! – говорю я громко и тут же закрываю рот вспотевшей ладонью.

– Ты уезжала в конце сентября, тогда и были месячные, – проговаривает Слава себе под нос, – значит спустя шесть-восемь дней должна произойти овуляция. Я, конечно, не уверен на все сто, но думаю, она пришлась как раз на время поездки.

Смотрю на него, не веря в происходящее, а мой мозг отчаянно пытается разобраться в этом переполохе. Опускаю глаза на длинную упаковку с электронным тестом и чувствую, как вот-вот нервы во мне натянутся до такой степени, что я не смогу даже вдохнуть воздух.

Ведь этого не может быть.

Я не могу иметь детей. Мне сказали, что я не могу иметь детей.

– Держи и иди в туалет, – спокойно, но твердо говорит мне Слава, положив в ладонь упаковку с тестом. – Как все сделаешь, позовешь. Будем ждать результат вместе.