— Сейчас мы займемся серьезным делом, — предупредил свою жертву Боз. — Тебе нечего бояться, хотя, конечно, последние моменты твоей жизни будут очень яркими.

У Джексона не было ни сил, ни воли что-либо ответить. Он уже почти ничего не соображал. Однако из слов Боза он понял, что сейчас умрет, и внутренне обрадовался. Умереть! Умереть быстро и безболезненно! Но быстрая и безболезненная смерть Джексона отнюдь не входила в планы его мучителя. Боз начал неторопливые приготовления: он установил на треноге камеру с записывающим устройством, проверил надежность хронометра и принес снабженный распылителем бидончик с бензином и коробочку с серой. Затем он достал из кармана измерительную ленту и стал снимать мерки со своего «подопытного кролика»: окружность талии, рук, бедер, шеи. Он возился с Джексоном не как с человеком, а как с каким-нибудь предназначенным на убой животным.

— Отлично! Ты не очень-то похудел, — сказал наконец Боз.

Затем он без всяких колебаний стал обрызгивать Джексона Паундса бензином и посыпать его серой. Закончив, Боз вынес бидончик в коридор, включил камеру и взял в руку газовую горелку. Поднеся ее к пальцу бесформенной ступни Джексона, он поджег человека.

Пироман — главный герой одноименного рассказа Боза — поджигал не леса, а людей и, как всякий уважающий себя специалист, всегда стремился к тому, чтобы блестяще выполнить свою работу. Поэтому разведенный им огонь горел ярко и долго. Боз предварительно выяснил, что человеческий жир по своим свойствам похож на животный жир, который использовался в древние времена при изготовлении свечей, поскольку является прекрасным топливом. В различных исследованиях утверждалось, что подожженное человеческое тело способно гореть около часа, а то и дольше. Боз решил, что это «а то и дольше» следует проверить.

Подожженный Джексон несколько раз сильно вздрогнул (эти вздрагивания, учитывая огромную массу его тела, получились просто исполинскими), а затем попытался подняться с пола. С четвертого раза ему это удалось, но он тут же повалился на спину. Конечности толстяка начали извиваться, а голова — дергаться во все стороны, как будто он хотел стряхнуть с себя огонь. Из его горла вырывались пронзительные крики. Впрочем, кричать и дергаться Джексону довелось не так уж долго: его сердце вскоре не выдержало…

Боз, безусловно, предполагал, что от горящей кожи будет исходить черный дым — такой же густой, как дым от подожженных автомобильных покрышек. Не был для него сюрпризом и очень неприятный запах. А вот чего он никак не ожидал, так это увидеть на горящей коже капли жира. Эти капли буквально сочились сквозь кожу толстяка. Каждая из них горела своим маленьким пламенем и, скатившись с тела, продолжала тлеть на полу. Вскоре вокруг туловища Джексона образовалось что-то наподобие огненной лужи. Горел его «лишний вес». Капли жира были прозрачно-белыми и сочились сквозь кожу практически непрерывно. Они даже не позволяли ей полностью сгорать…

Вскоре накопившийся в этом изолированном помещении дым стал настолько густым, что Бозу пришлось уйти. Впрочем, он и так уже увидел явление, которое очень сильно его заинтересовало: Джексон Паундс буквально таял прямо у него на глазах, и этот жуткий процесс отнюдь не делал Джексона неузнаваемым, а наоборот, постепенно придавал его телу нормальную человеческую форму, утраченную много-много лет назад.

«Прекрасно!» — мысленно поаплодировал себе Боз.

Он вышел из помещения, оставив камеру записывать все то, что произойдет дальше. Джексону, как выяснилось позже, предстояло гореть еще целых два часа.

Боз был в восторге: теперь для рассказа о пиромане у него имелись совершенно новые — подтвержденные экспериментом! — эмпирические данные. Это было как раз то, что Боз ценил превыше всего.

Он вернулся в кухню и поужинал цыпленком, который, как ему показалось, слегка пережарился.

Закончив трапезу, он снова сел за рабочий стол и стал дописывать рассказ «Пироман» с того места, на котором остановился. Теперь эпизод о «сгоревшем толстяке» виделся Бозу совсем в ином свете. Завтра ему предстоит собрать еще кое-какую информацию о состоянии обуглившейся костной ткани и о жировом покрове, оставшемся на костях скелета… Но как бы там ни было, его открытие о том, что жир горящего человека расстилается под ним, словно огненная скатерть, очень обрадовало Боза: он обязательно опишет это явление в своем произведении!

Бен Боз искренне верил, что ему удалось сохранить в себе душу ребенка: он мог почувствовать себя счастливым буквально из-за какого-то пустяка.

Франклин старательно работал над текстом будущего романа. Он только что закончил писать главу, сюжет которой родился под впечатлением первой встречи с Бозом, и остался весьма доволен собой. Фрэнк даже начал подумывать о том, чтобы приступить к работе над следующей главой.

Однако его новая встреча с Бозом в следующую субботу оказалась совсем не такой, как он ее представлял, сидя за столом в своем кабинете.

Во-первых, день был ясным, даже солнечным, а не пасмурным, как в прошлый раз. Во-вторых, когда Франклин вышел из своего «фольксвагена», он не увидел Боза, стоящего в ожидании у двери. Более того, рядом с особняком Франклин сразу же заметил полицейский автомобиль и пожарную машину!

К Бозу нагрянула полиция?!

Франклин услышал доносившиеся из-за дома голоса, а еще почувствовал едкий запах гари. Он решил обойти особняк и посмотреть, что же там происходит. На грядках рядом с домом рос лук, по фахверковой стене начал карабкаться плющ, а ухоженный газон уже вовсю зеленел. В глубине сада Франклин заметил полицейского и двух пожарных. Рядом с полицейским стоял Боз. А еще Фрэнк увидел, как в небо вздымался огромный, но, по всей видимости, тщательно контролируемый костер, за которым внимательно наблюдали муниципальные пожарные.

— Франклин, идите сюда! — крикнул Боз, повернувшись к Фрэнку. — Позвольте познакомить вас с шерифом Донахью — уважаемым блюстителем порядка в городе Довингтон. Шериф, это Фрэнк Франклин, преподаватель университета «Деррисдир», штат Нью-Хэмпшир.

— Очень приятно, мистер Франклин.

— Мое почтение, шериф.

На Бозе была классическая одежда лесоруба — большая шляпа, рубашка в крупную клетку, сапоги, — вполне подходившая для его высокой и широкоплечей фигуры. Он, похоже, пребывал в веселом настроении и был даже склонен шутить.

— А что здесь происходит? — поинтересовался Франклин, показывая на костер.

— Сегодня день избавления от всякого барахла, — ухмыльнувшись, ответил Боз. — Большая весенняя чистка!

Он стал объяснять, что в Вермонте — точно так же, как и в Нью-Хэмпшире, до сих пор позволяется сжигать мусор в собственном саду, но при условии, что местные власти будут оповещены об этом заранее и что за процессом сжигания приедут наблюдать пожарные. Подобная практика, узаконенная еще давними постановлениями времен Конфедерации, постепенно уходила в прошлое. Однако в этом округе для получения такого разрешения по-прежнему было достаточно всего лишь предоставить полиции список подлежащих сжиганию предметов, чтобы полицейские могли убедиться, что среди них нет опасных химических соединений или взрывчатых веществ.