Софи не оставила ему в сторожке никакого знака, и это обрадовало его. Значит, у нее все в порядке, и он может со спокойной душой отправиться в путь.

В недалеком будущем им предстояло многое обсудить и принять важное решение. Камерон не знал, что ответит Софи на его предложение. А вдруг она скажет «нет»?

У него болезненно сжалось сердце. Он не сможет спрятать свои недостатки за титулом. Во всяком случае, от Софи. Она слишком хорошо знала Камерона. Поверит ли Софи, что его сердце, которое она часто называла каменным, вновь ожило? Что жизнь, полная риска и опасностей, больше не привлекает его?

– Сначала надо разобраться с двумя хитрыми негодяями, – пробормотал Камерон. – Хотя это, возможно, намного легче, чем завоевать доверие Софи.

Впереди за небольшой рощицей на фоне сгущавшихся сумерек выступили очертания лодочного сарая. Камерон спешился и, сняв седельную сумку с инструментами, направился пешком к постройке.

Двустворчатые двери были заперты, сарай стоял погруженный в темноту. Оглядевшись по сторонам, Камерон убедился, что на причале никого нет, если не считать полосатой кошки, которая, увидев незнакомца, шмыгнула в заросли камыша.

К медным столбам причала была привязана большая грациозная яхта, мерно покачивавшаяся на волнах начавшегося прилива. Рядом стоял быстроходный юркий шлюп, маневренное судно.

Все выглядело вполне пристойно. Казалось, владения Мортона на побережье были идиллическим местом для отдыха. Но так ли это на самом деле? Не скрывается ли за этой безмятежной картинкой ужасная правда?

– Несмотря на репутацию, я парень осторожный, – пробормотал Камерон и медленно обошел сарай, чтобы убедиться, что за ним никто не прячется.

Под пристроенными к сараю навесами хранились мотки канатов и старые якоря. Здесь тоже не было ни души.

Камерон вернулся к входу и быстро справился с довольно сложным замком на дверях. Войдя внутрь, он зажег небольшой фонарь и попытался осмотреть помещение, освещая его узким лучом.

В центре сарая располагался большой деревянный стапель для ремонта корпуса судов. «Ничего необычного», – подумал Камерон и перевел взгляд на стоявшие вдоль стен верстаки.

Он по-кошачьи бесшумно двигался по земляному полу, усыпанному стружками, вдыхая смешанный запах дубовых опилок, сосновой смолы и льняного масла. В мерцающем свете фонаря висевшие над верстаками инструменты отбрасывали зловещие тени на дощатые стены. Это были молотки, острые топоры, пилы с зубцами, похожими на клыки дракона.

– Поистине мастерская дьявола, – пробормотал Камерон и начал методично обыскивать сарай.

Он искал доказательства причастности Мортона к гибели Уолкотта. Опыт научил его находить малейшие улики там, где другой бы их не заметил. Даже самые хитрые люди порой бывают беспечны и оставляют на видном месте предметы, которые можно использовать в борьбе против них.

Камерон медленно выдвигал один ящик за другим и заглядывал в укромные уголки сарая. Однако ему долго не везло. Обыскав все верстаки, Камерон сделал паузу и снова обвел лучом фонаря просторное помещение сарая. В одной из ниш он заметил недавно покрытые лаком рангоутные брусья и ворох старых парусов. Решив, что на это стоит взглянуть повнимательнее, Камерон стал рыться в нише.

Однако в куче брусков и обрывков тяжелого просоленного морской водой брезента не оказалось ничего интересного. Когда Камерон выпрямился, луч света от фонаря случайно упал на скомканный лист бумаги, валявшийся недалеко от рангоутных брусьев. Камерон поднял его и разгладил.

– Так, так, так…

Это был карандашный чертеж рулевого колеса и его креплений к палубе.

– Интересно… – пробормотал Камерон.

Этот чертеж не был прямым доказательством, которое могло бы заставить суд признать Мортона виновным в гибели Уолкотта и его семьи, но все же находка говорила о многом. Камерон сунул мятый лист бумаги в карман. Теперь он был совершенно уверен в том, что его брата убили.

Утром он отправится на встречу с Дадли и Мортоном, которые вели опасную игру и не сомневались, что окажутся в ней победителями.

«Однако мы еще посмотрим, кто выиграет эту партию», – думал Камерон.

После завтрака Софи поспешно надела плащ и шляпку. Она была благодарна Джорджиане за то, что та согласилась отвлечь Пенелопу делами по хозяйству. У Софи голова шла кругом, и в таком состоянии ей было бы трудно объяснять младшей сестре, почему она так рано собралась на прогулку.

– Я скоро вернусь, – заглянув в кладовую, где находилась верная Джорджиана, шепнула Софи, прежде чем выйти из дома.

– Ты в самом деле не хочешь, чтобы я составила тебе компанию? – спросила Джорджиана.

– В этом нет необходимости. Я только оставлю условный знак для Кэма в сторожке и вернусь домой.

Она решила поделиться кое-какими деталями плана с Джорджианой. Это было бы справедливо, так как сестра доказала свою преданность.

«Я не должна больше считать ее ребенком, – сказала себе Софи. – В конце концов в ее возрасте я уже самостоятельно принимала важные решения».

– Будь осторожна, – предостерегающе сказала Джорджиана.

– Я гуляю по холмам каждый день и прекрасно знаю, где находятся осыпи и опасные места.

– Я серьезно говорю, – без тени улыбки отозвалась Джорджиана.

– Не принимай всю эту историю с шантажом слишком близко к сердцу, Джорджи. Вот Кэм действительно находится в опасности. Можно только молиться о том, чтобы с ним не случилось беды.

– Я думаю, что Кэм сумеет позаботиться о себе. – Улыбка коснулась губ Джорджианы. – Его в отличие от тебя не надо было спасать из пещер с летучими мышами или вытягивать из гнилых болот.

– О Господи, страшно вспомнить, как ужасно воняла болотная жижа! Я целую неделю отмывалась от ее ужасного запаха.

– По-моему, не неделю, а две, – поморщившись, уточнила Джорджиана и взяла с полки стопку салфеток для протирания пыли и бутылку лимонного масла. – Мне надо идти, Пен ждет.

Софи подождала, пока сестра уйдет, и зашагала в противоположном направлении к черному ходу. На зеленой траве в лучах утреннего солнца, словно бриллианты, блестели капельки росы. Щурясь от яркого света, Софи пересекла лужайку и вышла на проселочную дорогу. Ей хотелось избавиться от тоски и тревоги, сжимавших ее сердце.

Она не могла не думать о новом статусе Камерона. Считает ли он свое положение в обществе проклятием или благословением судьбы? В юности он страдал от несправедливости, с которой столкнулась его мать. А теперь? Много лет назад Камерон нашел свое место в жизни. Его занятия нельзя было назвать законными, но он смирился с кривыми извилистыми тропинками своей судьбы.

«Может быть, я зря вмешиваюсь в его жизнь?» – думала Софи. Она вдруг вспомнила поговорку о том, что лучше не будить спящую собаку…