что через нее запросто можно перелезть. Полицейские предполагали, что убийца привез труп на машине. Поскольку с западной и южной стороны к школьной территории прилегали оживленные улицы, автомобиль убийцы не оставил никаких следов.

Фан Му подошел к тому месту, где был найден труп, и постоял на узкой дорожке между цветочной клумбой и сараем. Обошел клумбу, присел на корточки за кустами и заглянул в промежутки между их плотными стеблями и ветвями без листьев. Вероятно, это было самое потаенное место на территории школы, что показалось ему довольно странным. Убийца приложил немало усилий, чтобы устроить все так, как хотел, и продемонстрировать другим. Но выбор места значительно снижал этот эффект. Мало того что школа № 11 находилась в пригороде Чанхона, она еще и не являлась особо престижной, и случившееся там вряд ли спровоцировало бы сенсацию. К тому же для своей инсценировки убийца выбрал самый дальний угол, и тело обнаружили лишь девять часов спустя.

Если план убийцы состоял не в том, чтобы шокировать общественность, то для чего были все эти ухищрения?

Фан Му постарался сесть точно на то место, где находилось тело жертвы, – и оказался лицом к пыльным окнам сарая.

Что если сцена предназначалась для человека – или людей – за этими окнами?

Юноша встал и, подойдя к сараю, еще раз глянул через окно на пыльные груды мебели внутри. Это был самый обыкновенный школьный склад, запущенный и грязный, полный пауков. Фан Му присмотрелся к партам и стульям внутри, и тут что-то привлекло его внимание.

Он перебежал за угол, к другому окну, откуда было лучше видно. Конечно же, на стене висела школьная доска. Фан Му задумался, а потом пошагал к главному зданию школы.

Директор сказал ему, что склад некогда использовали под классную комнату. В городе не хватало старших школ, и эта была переполнена. Чтобы принять всех учеников, даже самые небольшие постройки, включая нынешний сарай, использовали под классы. Однако позднее были построены еще школы, и количество учеников сократилось. Конкретно эта классная комната много лет простояла пустой, а в 1999 году ее переделали под склад.

Итак, если предположение Фан Му было верно, убийца неспроста выбрал именно эту школу, чтобы избавиться от трупа. И место между клумбой и сараем было выбрано не случайно. Возможно, он сам тут когда-то учился – даже сидел в классе, расположенном в маленькой постройке!

Придя к этому выводу, юноша ощутил неожиданный подъем. Он затребовал у директора списки учеников, когда-либо посещавших класс в нынешнем сарае. Директор, похоже, был сильно недоволен – в те времена еще не пользовались компьютерами, и ему предстояло вручную перебрать сотни папок с документами. Вся отчетность велась на бумаге, и поиски имен учеников, давным-давно занимавшихся в дальнем здании, требовали долгой и кропотливой работы. В конце концов, он все-таки согласился это сделать, чтобы помочь полиции.

* * *

Два дня спустя из старшей школы № 11 пришли списки учеников. Перебирая пожелтевшие листы, Фан Му быстро подсчитал в уме, что их там несколько тысяч. Он разочарованно нахмурил лоб, однако, предположив, что убийца – мужчина, решил попросить коллег из муниципального Департамента начать поиски мужчин из списка, ныне проживающих в Чанхоне, а также выяснить их текущие адреса, род занятий и тому подобное.

Одновременно с этим полиция начала поиски женщины с группой крови АВ. Фан Му считал, что платок на жертве – главная улика, и что мотив убийцы наверняка был связан с сексом. Покойный вел тихую одинокую жизнь и вряд ли имел возможность тесно общаться с представительницами секс-индустрии. Однако, по утверждению сына, Ма Гуана, некогда он все-таки имел дело с проституткой. Что если та девушка, болевшая сифилисом, и оставила следы телесных жидкостей на платке?

Фан Му рекомендовал муниципальному Департаменту прочесать город, все госпитали и больницы, на предмет медицинских карт женщин от 25 до 35 лет, которые в прошлые десять лет лечились от сифилиса. В результате у них набралось 1162 пациентки с симптомами сифилиса, обращавшихся в госпитали и больницы Чанхона за указанный период. Список был огромным, но только 56 женщин из него были в возрасте от 25 до 35 лет с группой крови АВ. Дальнейшие следственные действия показали, что 18 из них работали в секс-индустрии.

Из этих восемнадцати двоих отыскать не удалось, шестеро умерли, а оставшиеся десять до сих пор проживали в городе. Полицейские предъявили Ма Гуану на опознание их фотографии в расчете, что он узнает женщину, приходившую за деньгами к его отцу. Особых надежд они не питали, поскольку прошло уже много лет, и память могла его подвести. Кроме того, нельзя было исключать, что нужная женщина не обращалась за медицинской помощью и ее карты в больнице не осталось, поскольку она никогда не лечилась от сифилиса. Однако Ма Гуан быстро опознал в одной из шести скончавшихся пациенток ту самую девушку, которая явилась к ним в дом.

– Как я могу забыть лицо той твари, которая раньше времени свела мою мать в могилу? – чуть ли не закричал он, узнав ее.

Пациентку звали Сиа Лили, из города Батай в округе Фенцзин. Она окончила только начальную школу. Ее родители развелись, когда она была еще совсем маленькой. В десятилетнем возрасте Сиа Лили переехала вместе с матерью в Чанхон. По данным полиции, мать девочки всегда работала в секс-индустрии, и вскоре после переезда девочка занялась тем же ремеслом. Одна из ее приятельниц утверждала, что, когда Сиа Лили было тринадцать лет, ее мать поругалась с клиентом из-за денег и тот избил ее так, что она превратилась практически в овощ. С тех пор Сиа Лили брала как можно больше клиентов, чтобы содержать и лечить мать, но, несмотря на ее усилия, три года спустя женщина скончалась. После ее смерти Сиа Лили продолжала жить одна и работала проституткой вплоть до своей смерти в 26 лет от третичного сифилиса.

Это открытие вызвало немалое оживление в департаменте и Институте криминальной психологии, но две команды выдвигали разные версии событий.

Гипотеза муниципального департамента была следующей: убийца мог заразиться сифилисом от Сиа Лили. Поскольку Ма Чунпей ее заразил, мотивом убийцы являлась месть. Сиа Лили была мертва, и преступник обратил свой гнев на Ма Чунпея.

Проблема с этой версией заключалась в том, что анализ не подтвердил наличие сифилиса у Ма Чунпея – ни текущего, ни вылеченного. Кроме того, если убийца хотел ему отомстить, то почему выжидал еще шесть лет после смерти Сиа Лили? И откуда раздобыл носовой платок?

Бьян Пинь придерживался другого мнения: вероятно, убийца был как-то